Впервые после смерти Жанны Фриске ее гражданский муж и отец ребенка встретился с журналистами и ответил на многие «неудобные» вопросы. Его книга «Жанна» — это документальное свидетельство нескольких лет борьбы за жизнь Жанны Фриске: всех этапов лечения, медицинского и психологического сопротивления.
Мы встретились с Дмитрием, чтобы лично задать ему вопросы, ответы на которые ждали многие читатели и все, кто неравнодушен к трагической истории певицы.
«Вы хотите научить меня жизни?»
— Дима, обычно книги подобного рода пишут люди, победившие недуг, но в случае с Жанной, к сожалению, случился летальный исход. Выходит, для тех, кто столкнулся с бедой — пример неутешительный?
— Трагический пример тоже своего рода пример, опыт. Несмотря на трагический финал, Жанна до последнего вздоха боролась с болезнью. Боролись и мы. Борьба без веры и надежды на лучший исход теряет смысл. Не все раковые пациенты безнадежны. 
Обычно люди, узнавшие о своем страшном диагнозе, впадают в панику, замыкаются и уходят в себя, что еще больше усугубляет их болезненное состояние. Страх начинает довлеть над каждым, кого коснулось это горе. Люди приравнивают слово «рак» к слову «смерть», хотя это не всегда так.
В книге много практических рекомендаций, контактов необходимых больным различных служб, госпиталей и фондов, призванных помочь больным раком людям.
Да, нам не удалось переломить ситуацию, но мне хотелось сказать всем, чтобы ни на секунду не теряли надежды, и чудо выздоровления может произойти. И тому множество примеров.
Я адресую свою книгу всем тем, кто столкнулся с проблемой рака, кто борется сам, кто помогает близким людям преодолеть эту чуму.
— Вы очень долго скрывали диагноз Жанны от общественности.
— Да, мы как можно дольше пытались скрыть от соотечественников происходящее с Жанной, опасались, как бы информация о болезни не стала достоянием бульварной прессы. Но такое долгое исчезновение Жанны из музыкальной тусовки настораживало многих продюсеров и ее коллег. Началась телефонная атака.
Жанна просила говорить всем, что она еще не окрепла после родов. Но все это время я не бездействовал. Находясь в Майами, где Жанна родила сына и где неожиданно для всех вскрылась болезнь, я предпринял все усилия, чтобы облегчить жене боль.
Сознание отказывалось верить в случившееся. Когда американские врачи робко так намекнули мне, что у Жанны опухоль мозга, мы с ней были ужасно напуганы и растеряны, не знали, как вести себя в этой ситуации. Начались длительные поиски и переговоры с ведущими нейрохирургами мира.
Это было непростое для меня время. Очень трудно бороться с раком в одиночку. Я буквально сходил с ума, разрывался между Майами и Москвой. Прилетал на пару дней на телевизионные съемки — и обратно в Америку. Потом мы поменяли страну лечения на Германию, Россию и снова Америку.
Однажды, среди прочих смс, я получил сообщение с просьбой связаться с Константином Эрнстом, который, собственно, и предложил через программу «Пусть говорят» обратиться ко всем с просьбой собрать средства на лечение Жанны, потому что болезнь прогрессировала и, следовательно, росли траты на лечение.
Мы даже не догадывались, какой волной всенародной любви нас накроет после видеообращения о том, что у моей жены рак. Тогда я понял, что нельзя молчать, если пришла беда, и что, возможно, это поможет спасти кому-то жизнь.
— Разрешилась ли сейчас проблема с родителями Жанны о порядке свиданий с внуком Платоном?
— Нет. Они не хотят с ним видеться и не про¬являют никакой инициативы, чтобы организовать встречу. Дедушка видел Платона полтора года назад, бабушка — почти год…
— Что за чушь, Дима? Кто же вам поверит, что дедушка с бабушкой отказываются от встречи с внуком?
Вы хотите научить меня жизни? Я разберусь сам со своей, а вы разберитесь в вашей.
— А вы рассказываете сыну о них?
— Он не спрашивает. Но если спросит, кто они и где они, я обязательно расскажу. Считаю своей главной задачей, чтобы сын вырос счастливым, светлым и был абсолютно уверен, что папа всегда рядом.
Но это не мешает быть рядом с ним другим его родственникам со стороны мамы.
Придет время, и, может, все образуется. Пока же я не вижу в этом смысла.
«Надеюсь, воры будут наказаны»
— Какой он, Платон?
— Он очень живой и увлеченный ребенок, чей график жизни расписан чуть ли не по часам. Он ходит в детский сад, изучает английский, любит плавать и лепить, посещает уроки музыки в Международном еврейском центре.
— Дмитрий, так куда же все-таки подевался пропавший со счета «Русфонда» 1 миллион рублей?
— Я не чувствую свою ответственность за пропажу этих денег, так как не имел доступа к ним. По имеющейся у меня информации, что подтверждают банковские выписки со счетов Жанны, миллионы были сняты за несколько дней до ее кончины. Доступ к деньгам был лишь у Жанны и ее матери.
Следственному комитету еще предстоит разобраться в этом деле. Потому что это бросает тень на другие благотворительные фонды, призванные помочь больным людям. Надеюсь, воры будут наказаны…
…По словам Шепелева, нежелание общаться с родителями и сестрой Жанны у него появилось, когда он понял, что они (с самого начала болезни дочери) не предпринимали никаких усилий, чтобы хоть как-то помочь ей, и почти не звонили им. Такое поведение было более чем странным и непонятным.
Телеведущий приводит в книге несколько эпизодов, в частности, рассказывает, что, когда тайком вывозил тяжелобольную Жанну из Москвы в Америку, отец не дождался, пока борт поднимется в небо, и со словами «Время парковки на стоянке заканчивается» откланялся и уехал.
Или вот еще. Мама певицы носилась с идеей оформить Жанне инвалидность, чтобы не платить налог на машину. А лечили они Жанну весьма своеобразным способом: приглашали в дом знахарок и гадалок, которые на картах гадали, будет ли она здорова или нет.
Однажды в телефонном разговоре с Дмитрием отец Жанны сказал, что передаст через стюардессу заряженные экстрасенсом капли в нос, способные за пару дней расправиться с опухолью. Правда у каждой из сторон этого конфликта — своя. Многие обрушились на Шепелева с критикой после выхода этой скандальной книги, однако и он имеет право высказаться…
