По сюжету сериала, в российскую компанию внедряется американский шпион. Действительно ли так сложно пришлось бы иностранцу, который хочет притвориться русским?
— Евгения, вы, как человек, который живет в Америке, что можете сказать о разнице в менталитете двух стран? Сериал не преувеличивает ее?
Евгения: Разница есть, конечно. Даже у детей, которые тут растут и языком владеют как родным, улыбка и манера говорить уже совершенно другая. Поэтому Леонид Бичевин у нас просто гениальные вещи делает! Мы-то, когда сериал смотрим, понимаем, что он американец, а все вокруг его воспринимают как «своего». Но при этом проскальзывают какие-то вещи — вот эта улыбка, доброжелательность, «их» мимика, эмоциональность… Уж на что я эмоциональный человек, но мне иногда кажется, что американцы еще эмоциональнее. Конечно, мы очень разные, поэтому шпиону тяжело пришлось.
— Бывают какие-то курьезы, связанные с непониманием?
Е: Я уже привыкла к вещам, которые поначалу, когда я только приехала, конечно, вызывали либо восторг, либо раздражение. Но мне здесь очень легко — я всегда старалась выбрасывать все в урну, парковаться так, чтобы не мешать другим людям. Если кто-то привык из окон бросать мусор — здесь за это 500 долларов штраф и потом заставляют район еще убрать, и неважно, Мел Гибсон ты или простой человек. А мне эти правила очень нравятся. Но курьезные ситуации, конечно, бывают.
Мы с Валерой (Валерий Тодоровский. — прим. ред.), с мужем, один раз приехали в Сан-Франциско и не забронировали номер. Заходим в отель, на ресепшен, я спрашиваю, можно ли забронировать его сейчас. Мне говорят: да, но только нужно позвонить. Я говорю: не понимаю, я же стою перед вами! Мне отвечают: нет, это такое правило, вы должны позвонить и я по телефону зарезервирую вам номер. И я звоню при ней, она снимает трубку, потому что такое правило, потому что если она один раз его нарушит, значит все могут его нарушать. Существует система, по которой люди живут, и им комфортно. Мне поначалу казалось — ну что за роботы? Они никогда не пойдут на уступки, а сделают так, как надо. В этом смысле с ними сложно.
— И все же вы выросли в России. Скучаете по родной стране?
Е: Когда я не снимаюсь и только занимаюсь ребенком, я отдыхаю здесь, в Лос-Анджелесе. Да и ребенку здесь комфортно, она здесь ходит в школу. Но по Москве, конечно, скучаю, если не была там месяц или больше. И пусть там слякоть и снег, я скучаю по центру Москвы, архитектуре. Я люблю просто проехаться вечером по набережной, подумать, посмотреть вокруг. Конечно, здесь красиво, и океан, и пальмы, и тепло, но много чего не хватает.
— Вы растите дочку в двух культурах. Какие детали от каждой страны вам хотелось бы ей привить?
Е: А я на нее смотрю и мне кажется, что она уже как-то правильно черпает все, что мне бы хотелось. Отсюда она берет уверенность в себе — здесь очень хвалят. Помню, как я каждый раз волновалась, когда в школе по фамилиям вызывали к доске. При этом я очень ценю наше образование, оно у нас намного правильнее, чем здесь. Даже родительские собрания здесь просто смешные по сравнению с нашими. У нас ты сидишь и трясешься, что сейчас придут мама с папой.
Здесь же стараются не ругать, и негативную информацию преподносят так, чтобы не обидеть. Мне это очень нравится, но все-таки я хочу, чтобы в следующем году она уже училась в Москве — чтобы иметь два языка и почувствовать другую культуру образования, более строгую, когда все сидят за партами и поднимают руку. Хотелось бы, чтобы она сохранила эту свободу мысли, ощущение, что ее принимают такой, какая она есть… и в то же время чтобы знала рамки и строгость. Ну и конечно, хочу, чтобы она на русском читала всю классику, а не в переводе, как некоторые дети моих друзей.
— Часто обсуждаете рабочие вопросы за семейными ужинами?
Е: Конечно, это же часть нашей жизни. Когда Валера снимает кино, я погружена в его работу. Неважно, снимаюсь ли я в нем, мне всегда очень интересно, какими он сценариями живет. И когда я снимаюсь в той же «Адаптации», Валера точно знает, что это и о чем, я ему все рассказываю. У меня это первый проект, где я играю по-настоящему комедийную роль, острохарактерную. Я была так счастлива, когда меня утвердили! И экспедиция в Мурманск, где мы снимались с оленями, — как можно этим не делиться?
У нас сейчас и дочка снялась, на улице ее тут узнают. Я вчера привожу ее на танцы, а учительница говорит: «Посмотрела тут сериал The OA на Netflix и думаю, как Зоя похожа на эту девочку… Это Зоя, и она играет главную героиню, а вы молчите?» Когда твоя дочь попала в такой проект и в 6 лет снимается — мы про себя забыли, живем ее жизнью.
— А сами вы в американских картинах работаете?
Е: Нет, и тут вот в чем дело… В Москве у меня есть работа, мне предлагают проекты, которые мне интересны, а здесь ты с нуля начинаешь, будешь ходить на кастинги, получать крошечные роли иностранок… Да я бы и в эпизоде рада сняться, но здесь и эпизод сложно получить: тут такое количество артистов! Получить роль — очень маленький шанс. А я тут провожу время, в которое пытаюсь отдохнуть. Конечно, если хочется, надо биться, а я бы назвала себя ленивой и не верящей ни во что.
Хотя у меня есть американский агент, который присылает мне сценарии, собственно, через него Зоя попала в сериал. Я не хочу, чтобы вместо того, чтобы заниматься музыкой и учиться читать, она сидела в толпе и оценивала, кто красивее. Это же очень опасно для ребенка.
— А с кем из американских звезд хотелось бы поработать?
Е: Конечно, мечтала бы сняться у Вуди Аллена. Обожаю его фильмы, особенно ранние. Он открывал актрис одну за другой. Как он работает с артистами! Но это как рассуждать о полете на Луну — такой же шанс.
— Как вы отмечаете самый романтичный праздник года, День святого Валентина?
Е: Для меня этот праздник много лет связан с моим мужем, отцом ребенка. Специально отмечать — нет. Мы вообще подарки дарим друг другу не по праздникам, а когда знаем, кто что хотел бы получить. Но если окажемся вместе в этот день, сходим в ресторан.
— А валентинки в детстве отправляли?
Е: Я дочке должна сделать на всех мальчиков валентинки, потому что дети-то действительно этот праздник отмечают, особенно в школах. А когда у нас в стране этот праздник появился, я была уже, наверное, в институте. Или в старших классах. Что-то друг другу писали, но это было несерьезно.
— Помните первую влюбленность?
Е: У меня был друг, с которым я выросла, Алеша. Кажется, он и был моей первой влюбленностью. Он сейчас работает на ТНТ и он первый мне написал: Женя, я видел трейлер «Адаптации», это будет фантастика!
А классе в 7 или 8 я влюбилась в мальчика из 10-го. Он был старше и казался совершенно недоступным. Я все время пыталась вместе с ним очутиться на автобусной остановке, чтобы ехать домой, знала, где он живет, вычислила даже его окна и по дороге в музыкальную школу смотрела, горит ли у него свет. Он был очень красивый, задумчивый, в троллейбусе все время читал книжку какую-то и подойти к нему я бы никогда не решилась. Это была влюбленность, в которой нельзя признаться ни себе ни окружающим. Потом мы с ним познакомились, подружились и до сих пор прекрасно общаемся. Оказалось, что он совсем не такой неприступный.
— Есть что-то, чего вам не хватает для полного счастья?
Е: Главное, что у меня есть семья, — ничего не нужно, если что-то не ладится в семье. Конечно, как любому человеку, чего-то всегда еще хочется, но я каждый раз себе напоминаю, что если что-то я хотела и не получила, то это было в сегодняшнем дне, он пройдет и завтра будет что-то новое.
