— Всегда ли вы, Елена, получаете удовольствие от своей работы?
— По образованию я финансист и долгое время, работая по профессии, действительно никакого удовольствия не получала. По-этому и начала искать что-то другое — дело, которым хотелось бы заниматься всю жизнь. И нашла! Сейчас я получаю от поклонников, от зрителей, именно тот — «правильный» — фидбек. Но если вдаваться в детали, то каждый день сейчас не похож на другой. Что касается «Ревизорро», конечно, мне не нравится, когда кричат, оскорбляют, когда люди на кухнях грубо себя ведут. С другой стороны, работой я довольна, я вижу ее результат.
— Откуда у вас эта дерзость и настырность? Не каждый же может зайти в чужое помещение и начать его инспектировать.
— Я такая по жизни: сама привыкла делать все на 100% и требую того же от других. Я себя люблю и уважаю и хочу, чтобы сервис, за который плачу, был идеальным. Раньше, когда я приходила с друзьями в ресторан, они просто заказывали еду, а я подробно расспрашивала официантов — что к чему подается и можно ли соус от одного блюда подать с другим, к которому он вообще не предполагается?
— Доводили персонал?
— Ну, цели разозлить официанта у меня не было, просто я люблю вкусно поесть и экспериментировать с блюдами. В случае с «Ревизорро» я бы приравняла настойчивость к справедливости. Я прихожу проверять конкретное заведение и, если меня не пускают, всегда найду способ проникнуть на кухню. Настойчивая я с детства, поэтому формат телешоу подошел мне идеально. Есть люди, которые боятся задавать неудобные вопросы, глядя в глаза собеседнику, у меня всегда это получалось делать без страха.
«В детстве я боялась просто спросить у незнакомого человека: «Сколько сейчас времени?» У меня подкашивались колени: это было даже не смущение, а самая настоящая паника»
— Это врожденное качество?
— Маленькой я была очень застенчива. И однажды решила избавиться от этого недостатка: ходила вокруг своего длинного дома и спрашивала у прохожих время, как пройти на какую-нибудь улицу и так далее. Преодолевая страх, я постепенно набиралась уверенности в себе. В итоге стала такой общительной, что меня было не остановить. Начала высказывать свое мнение даже там, где следовало бы промолчать. Спустя годы я стала поумнее, но тогда с правдолюбием совладать не могла.
— Когда инспектируешь людей на предмет ошибок, то и сам, должно быть, меняешься, становишься лучше. К чему вас обязала работа в «Ревизорро»? Что вы перестали делать из того, что позволяли себе раньше?
— Ну, во-первых, конечно, я теперь хожу только в те рестораны, в хозяевах которых я уверена. Туда, где точно не отравят. Я практически не ем в заведениях суши и рыбу, только в тех, где ее вылавливают на твоих глазах. Теперь я хорошо знаю законы, касающиеся прав потребителя, и активно их применяю. Дома у меня появился нитрат-тестер: я проверяю овощи и фрукты, которыми мы питаемся.
— Получается, изменения связаны только с едой?
— Нет. Я стала немножко социофобом. За три года непрерывного общения у меня иной раз просто не было времени посидеть в тишине и почитать книжку. А мне просто физически необходимо бывать одной.
— С этим, судя по всему, проблемы?
— Да, такая возможность выпадает нечасто. Но не так уж это и важно по сравнению с пользой, которую приносит наша программа. Именно «Ревизорро» привел меня к новому проекту, детскому «Лексикону»: я уже как продюсер произвожу мультипликационные фильмы и книги, воспитывающие наших детей.
— Вы возглавляете «Мастерскую Елены Летучей» на факультете журналистики МИТРО. Зачем вам преподавание?
— Давняя мечта. После выпуска я прошла тяжелый путь, год не могла найти работу, и сейчас хочу помочь таким, как я. Не читаю студентам лекции, а делюсь бесценным практическим опытом. Мы общаемся как равные. Волнуюсь за них, буквально через несколько недель — первый выпуск.
— Все мы помним моду, которую ввели на ТВ 90-х Владислав Листьев и Леонид Парфенов. Современный телеведущий — кто это? Какие качества нынче в почете?
— Для меня главный тренд — это честность и с собой, и со зрителем. Также важными мне кажутся грамотность, кругозор, умение увлечь за собой зрителя и, конечно, харизматичность. Внешность в этот список сознательно не включаю, считаю, что самолюбование на экране — не самое лучшее качество, которое, к тому же, не скроешь.
— А вообще, сегодняшнее ТВ — что это за мир, за атмосфера?
— Сейчас телевидение скорее развлекает, а не учит людей. Хочется больше публицистических и образовательных программ. Многие телешоу существуют только для удовлетворения каких-то низких потребностей людей, например подглядывать за чужой жизнью. Наверное, такие шоу не должны превалировать.
— У нас принято ругать «ящик» за цензуру и низкое качество передач. Многие не без гордости заявляют, что не смотрят «телик». Как с этим быть?
— И это классно, что у многих нет телевизора дома, — хотя, должно быть, странно слышать это от меня. У нас дома один телевизор, и больше нам не нужно. Количество экранов дома напрямую связано с детьми. В детстве я смотрела фильм, скажем, в 14:00 и бежала во двор, строить свои социальные отношения. Там я училась общаться, держать слово, нести ответственность… Сейчас же дети могут сидеть перед телевизором целый день, и, конечно, это приводит к деградации.
«У меня обычные родители, я не могла брать у них деньги. Выживала как умела, случалось, что на 10 дней у меня оставалась тысяча рублей»
— Кстати, помните, когда впервые увидели себя на экране?
— Помню. Я себе долгое время ужасно не нравилась. Меня раздражало то, как я говорю, как выгляжу. Наверное, весь первый сезон «Ревизорро» я занималась просто жестким исправлением собственных ошибок. Это и сейчас продолжается, но уже машинально.
— Вы человек, успешно сменивший род деятельности. Как думаете, почему люди так редко готовы бросить нелюбимую работу и заняться тем, что им нравится? Это страх быть счастливым?
— Я уверена, что все хорошее происходит с нами после того, как мы покидаем зону комфорта, переступаем через свои страхи. Люди вообще трусливые существа, им кажется, что если завтра я с работы уйду, то дальше — все, пропасть. А это не так. Да, было тяжело: мне никто не помогал, я снимала захудалую квартирку, в которую было стыдно даже звать друзей, у меня не было денег. Выживала как могла. Но ходила по кастингам, снималась в эпизодах в массовке, целый день сидела, ждала, когда впустят в кадр, лишь бы свои 5 тысяч рублей заработать. Стучалась в редакции телепрограмм — мол, возьмите меня хотя бы стажером, но мне отказывали.
— И как же «все случилось»?
— Случайно! Пошла на кастинг за компанию с подругой, а взяли меня. Хотела быть счастливой, и это ко мне пришло. Я неспроста провожу параллели между работой и счастьем. Потому что, как только женщина начинает заниматься делом, которое ей нравится, она становится самодостаточной и привлекательной. Именно на таких и обращают внимание мужчины. Собственно, счастье и есть сочетание успешных личной и профессиональной сфер.
— Есть вероятность, что вы дорастете до большого теленачальника и вернетесь в офис?
— Надеюсь, нет. Я сейчас нахожусь в состоянии свободы, могу заниматься чем хочу и выбирать проекты, которые интересны. Меня больше знают как телеведущую, но я всегда интересовалась продюсированием и режиссурой. И если первое я уже освоила, то второе остается мечтой. Пока просто общаюсь с режиссерами и учусь. Планов стать теленачальником у меня нет, но, если когда-нибудь так случится, я повешу в кабинете баскетбольную сетку, поставлю мини-гольф — скучно не будет.
— Согласитесь ли вы, что творческие профессии у нас не стабильны? Сегодня проект есть — завтра можешь надолго остаться без работы.
— Не помню, чтобы у меня были серьезные промежутки. Напротив, случалось вести две программы одновременно, и как продюсер я тоже работала на нескольких проектах сразу. Думаю, хороший специалист без дела сидеть не будет.
— Экономическое образование помогает вам в обычной жизни? Вдруг вы отчеты по семейным расходам готовите?
— Ну конечно, я же сумасшедшая, сначала с чемоданчиком проверяю все, а потом квартальные отчеты по семейному бюджету делаю (смеется.) Но вообще, конечно, помогает: открыла вот «Летучий магазин». Кроме того, работа с цифрами сделала из меня очень организованного человека — у меня всегда все продумано до мелочей. К тому же, как продюсер, я сама нередко просчитываю бюджеты.
— Как вы думаете, мужчин не пугают ваши «экранные» строгость и требовательность?
— Это лучше у них спросить, наверное. Но действительно, мой телевизионный образ очень жесткий, поэтому в жизни люди меня побаиваются. Когда я куда-нибудь прихожу, думают, что я, как и на экране, немедленно начну все проверять и цитировать статьи и законы.
— Сложно заслужить ваше доверие?
— Серьезное доверие — да, сложно. На днях общалась с ребятами из группы «Ревизорро» и поняла, что доверяю им полностью. Мы вместе огонь, воду и медные трубы прошли, и эти люди меня не раз спасали.
— Много ли недругов у вас накопилось благодаря «Ревизорро»?
— Много. Но мне все равно, если обо мне плохо отзываются, потому что я знаю, что делаю и зачем. Меня невозможно обидеть, я знаю, как выгляжу, сколько мне лет. Да, у меня пока еще нет детей, я их очень хочу. Словом, у недоброжелателей всегда найдется что сказать. Но это только моя жизнь, поэтому неважно, что думают чужие мне люди. Особенно те, кто ничего в жизни не добился. А вот к серьезным специалистам, к профессионалам, которые вызывают у меня уважение, я обязательно прислушиваюсь. Хотя они как раз очень редко говорят резкие и неприятные вещи.
«Нас часто обвиняют в том, что мы работаем по заказу, а рестораны платят нам деньги. Это неправда! Мы всех проверяем одинаково»
— Мнение владельцев ресторанов вам важно?
— Многие воспринимают меня какой-то разрушительницей заведений. Это все глупости! Хороший ресторатор работает для посетителей. Делает все, чтобы его гостям было спокойно, приятно и вкусно, иначе разве они захотят вернуться? И «Ревизорро» нацелен именно на улучшение качества услуг. С хорошими рестораторами мы работаем в одной плоскости. Мы помогаем им, например, выявлять лжерестораторов, которые портят репутацию всего бизнеса. Адекватные люди понимают, чем мы занимаемся, и знают, что программа действительно поменяла отношение к делу в этой стране. По моим следам даже Роспотребнадзор ходил — некоторые рестораны были наказаны, даже закрыты. Поэтому, конечно, у меня много недругов. В нашей стране, если говоришь правду, всегда оказываешься в зоне риска. Да, есть враги, бывают угрозы, но все это не заставит меня кривить душой.
— Путешествуете ли вы по России, если это не связано со съемками?
— Да, мы летаем кататься на лыжах в Сочи, бываем в Суздале, я очень люблю Питер. Планируем с мужем рвануть на Байкал. Никак не доеду до Камчатки, Южно-Сахалинска, но однажды это сделаю. Все-таки в детстве я жила на Дальнем Востоке. Вообще, считаю (и много говорю об этом), что Россия — это туристическая мекка. Мир ее недооценивает.
— Приходилось ли вам пользоваться своей узнаваемостью?
— Бывают ситуации, когда поездки оформляются не от моего имени, и в этих случаях мы нередко получаем просто отвратительный сервис. А вот если мои помощники говорят: «Вы знаете, это делается для Елены Летучей» — все моментально становится идеальным. Такой подход, честно говоря, ни капельки мне не льстит, наоборот — сильно расстраивает. Почему сразу-то нельзя сделать свою работу хорошо? Получается, что моя узнаваемость — это такая своеобразная воспитательная мера. Иногда нужно отрекомендоваться, чтобы привести некоторых людей в сознание. И тогда они начинают работать не только ради собственной выгоды, но и непосредственно для своих клиентов. Для этого, в общем, я и работаю.
— Насколько вы придирчивы и щепетильны в быту, без камеры?
— Чему учу людей, занимающихся сервисом, того требую и для себя в жизни. Так что не могу сказать, что суперпридирчивая.
— Неужели у вас дома может быть неидеальная чистота?
— Благодаря работе я стала более критично относиться абсолютно ко всему, в том числе и к своему жилищу. Оно всегда должно быть чистым! Сейчас я добиваюсь этого с помощью средств ухода за всеми помещениями и поверхностями линии Дом от Faberlic. Открыла эту марку несколько лет назад, а сейчас стала ее амбассадором и, к радости своей, представляю именно эту линию. Все средства созданы из растительного сырья. Они биоразлагаемы (для меня это очень важно) и соответствуют европейским стандартам качества и безопасности. И вдвойне приятно, что Faberlic — российская марка, которая предлагает качественные товары по демократичным ценам. В общем, вы правы: я действительно проверяю каждый уголок в квартире. Тем более что дома у меня очень много белого цвета — видно любое пятнышко, не говоря о пыли.
— Домработницы, наверное, не задерживаются?
— Я очень довольна своей домработницей. Тут ведь, кроме прочего, важна энергетика человека. У меня с людьми так: или сразу «люблю не могу», или наоборот — тогда мы прощаемся.
— Бывает, что у вас в холодильнике лежит просроченная еда и нарушено товарное соседство продуктов питания?
— (Смеется.) В домашнем холодильнике это необязательные опции. Я хорошая хозяйка, очень люблю дом — вью гнездо, что называется. Я вкусно готовлю, и пироги у меня получаются просто отличные — об этом говорят и друзья, и любимый муж.
Блиц
✓ Меня часто обманывали и предавали, но я все равно верю в людей. Наверное, это состояние души.
✓ Переживаю, что из-за съемок не успеваю пересадить свои красивые цветы. Очень их люблю.
✓ Никому не позволяю переставлять свои вещи. Не люблю, когда трогают мою обувь, одежду или косметику, наверное, это что-то вроде фобии. Когда понимаю, что что-то переложили, начинаю нервничать.
✓ Мне было скучно работать в «Газпроме». Когда становилось особенно грустно, я рисовала: надо сказать, в конце концов у меня был полный стол рисунков. А потом я осознала, что больше так не могу, и решила все изменить.
✓ Я никогда не мечтала быть телеведущей, просто хотела делать что-то яркое, интересное и полезное.
Интервью: Василий Скорлупкин
- 10 главных аксессуаров весны 2024