Д.С.: Смотрела в декабре выпуск «Танцев» и неожиданно подумала, что это шоу делает очень важную работу. Ваш проект учит людей толерантности по отношению к тем, кто на них не похож. Это задумывалось изначально или произошло само собой?
Мигель: Конечно, изначально. Дело в том, что хореография как вид искусства подразумевает толерантность, без нее она немыслима. У искусства нет и не может быть пола и правил, и наши танцоры тому подтверждение. Участник первого сезона Виталий Савченко, например, пришел к нам с белым горшком на голове. Он выглядел совсем нестандартно для российского человека, что не помешало ему практически победить в проекте — завоевать всеобщую любовь и занять второе место. «Танцы» приучают людей к правильному восприятию искусства.
Д.С.: Кстати, комментарии Сергея Светлакова и его отношение к участниками за эти три года изменились.
М.: Да! Меня удивляет, насколько обоснованы и справедливы его реакции в этом сезоне. Иногда даже хочу поделиться с ним креслом наставника. Сережа абсолютно свободен в своих взглядах, и самое главное — высказывания настолько адекватны, что не могут никого обидеть. Мне очень приятно, что благодаря проекту человек расширил свое мировоззрение.
Д.С.: В этом сезоне на место Егора Дружинина пришла Татьяна Денисова. Как это изменило проект?
М.: Пока не понимаю. Но надеюсь, что Татьяна раскроется и перестанет думать о том, как ее воспринимает зритель. Пока ее высказывания по отношению к танцовщикам и хореографии — какие-то древние штампы. Если она избавится от них, то будет очень хорошим наставником.
Д.С.: В прошлые годы вас упрекали в том, что вы излишне резко разговариваете и с ребятами, и с Егором. Что изменилось?
М.: Дело в том, что проекты, которыми я занимаюсь, изменили мое мировосприятие и немного усмирили амбициозность. В четвертом сезоне мне было важно видеть людей, которые действительно могут сказать свое слово, а не тех, кто пришел за славой. Поэтому и разговариваю я с ними иначе.
Д.С.: В последних двух сезонах и в «Битве» побеждали ваши подопечные. Они прекрасные танцоры, но для победы всегда нужно что-то еще. Почему команду Мигеля так любят зрители?
М.: Мне кажется, секрет в самом проекте, в том, что он честный. Здесь говорят то, что действительно хотят сказать, и не подстраиваются под зрительские ожидания. В моей команде никто ничего не делает на камеру: мы сидим на съемках и прямо там решаем, как поступить.
В четвертом сезоне мне важно было видеть танцовщиков, которые могут сказать свое слово, а не тех, кто пришел за славой
Д.С.: Сразу ли вы понимаете, кто из команды может выиграть проект?
М.: В прошлом сезоне я cтавил на других участников. В этот раз старался подобрать команду, в которой каждый по-настоящему достоин победы. Благодаря тому, что слабых среди моих ребят просто нет, мне не так жалко расставаться с ними. У них все сложится. А у зрителей просто не будет шанса проголосовать не за профессионала.
Д.С.: Как вам удается год за годом объединять совершенно разных людей?
М.: Главная фишка в данном случае — ответственность. За поступки и за слова, которые ты произносишь. Правда, словом «семья» раньше любила называть себя команда другого наставника. У нас же привязка к семье очень простая — это желание работать. Огромное количество хореографов, танцовщиков и так далее, каждый из которых готов пахать. А сколько людей к нам пришло из «семьи» Егора Дружинина? Наверное, процентов 80.
Д.С.: Удается продолжать общение с участниками предыдущих сезонов?
М.: Зависит от человека, но в любом случае, приоритет — профессионализм, а не личные отношения. Да, я продолжают работать и иногда встречаться с ребятами.
Д.С.: Поставленное и спродюсированное вами иммерсивное шоу «Вернувшиеся» взорвало Москву. Как вам кажется, с чем связан успех?
М.: С четко выверенным форматом, в котором проработана каждая мелочь. У нас уже пытались создавать нечто подобное, но никто не делал такой глобальной детализации. И именно это мне кажется принципиально важным. Сейчас в Санкт-Петербурге мы запустили второй иммерсивный проект — «Безликие».
Д.С.: Как вас хватает на все эти проекты одновременно?
М.: Я жертвую нормальной жизнью, например. Моя собака считает хозяйкой мою подругу, потому что проводит с ней больше времени. Сегодня на съемках я впервые за три месяца увидел маму. Раньше не было возможности к ней приехать из-за работы. Не знаю, сколько это будет продолжаться, но я все ближе к тому, чтобы сделать большой перерыв. Я очень хочу пожить, и пока не получается. Мне уже 35 лет, а кажется, вчера было 30. Куда делись эти пять лет? Я не знаю. Сделано, конечно, многое, но с такой занятостью все превращается в рутину.
Д.С.: В Instagram вы порой публикуете довольно провокационные фотографии, но о вашей личной жизни по-прежнему ничего неизвестно. Дразните поклонниц?
М.: Много раз говорил об этом. Я отличаюсь от большинства людей: они могут спокойно сходить в кино или за продуктами, я же такого полностью лишен. И вот хотя бы этой маленькой частью — моей личной жизнью — я не хочу ни с кем делиться. Это единственное, о чем я прошу меня не спрашивать, хоть в чем-то я должен оставаться свободным.
