Мы сидим в буфете ДК МАИ, пьем кофе и болтаем ни о чем. У меня на душе скребутся кошки после вчерашнего… Муж пришел домой поздно, а по мне — и вообще бы не приходил, у меня на сердце буря. Чувств, тоски, стыда и радости. И что победит — непонятно. Я в смятении, потому что не могу уйти и не хочу оставаться. Потому что знаю, что долг превыше всего, а обязанности значимее личного счастья. Я смотрю на безмятежное лицо Наташи и поражаюсь. А еще месяц назад была уверена, что у нее нет и не может быть проблем ни с собой, ни с мужем, ни с жизнью… Теперь знаю куда больше.
Итак, через два часа наши дочки дотанцуют в кружке фламенко, где они превращаются в гордых испанок с прямой спиной и веерами, отбивающих завораживающий ритм далеких южных стран. Мы попрощаемся с Наташей и повезем детей домой — кормить ужином и делать уроки…
Жизнь по кусочкам
Мы не близкие подруги, но встречаемся здесь раз в неделю и делимся своей жизнью так, как иной раз не делятся и с очень близкими людьми. Я собрала по кусочкам Наташину — в один рассказ из нескольких ее монологов. Ей 37, у нее четверо детей и нет мужа и она счастлива. Очень по-своему. Как никто другой.
— Ты помнишь, Ася, — мы же с тобой почти ровесницы — наши чувства после окончания школы? Сейчас поступлю в театральный, стану актрисой… И сама не помню, хотела стать актрисой или нет. Уже не помню. Не поступила. Но нашла частную театральную студию. Еще был Советский Союз, все эти частные школы театральные — казалось, что это Европа, все по-западному. Непризнанный гениальный режиссер набирает курс, новейшие методы работы с актерами — куда там Мейерхольду, да мы через три года Москву поразим…
Да, он действительно был талантлив. Тридцать пять лет, намешано каких-то не то цыганских, не то венгерских кровей. Когда сам показывает — веришь, умираешь от его игры. Умен, не сильно разговорчив, улыбка… Понимаешь, что не влюбиться невозможно?
Ты, конечно, думаешь, что он был женат? Нет, Ася, не был. Он как раз разошелся с женой — это правда — и был свободен. То есть внешне свободен, а на самом деле они постоянно расставались и сходились такими долгими периодами по нескольку лет. Мы расписались через полгода. Жить было негде, нас приютил почти незнакомый парень, он сам только что развелся и жил в комнате в коммуналке на Ордынке. Вот так и обитали в одной комнате — мы, практически молодожены, и этот странный персонаж. Трудно поверить.
Родные меня осуждали, друзья ревновали, денег не было совсем, а он носил меня на руках, и я… я была просто счастлива
Моя родня меня осуждала, денег у нас не было, но я была счастлива. Играла роли, обожала его. Через год мы родили Юльку. И… мой Рома запил. Я не знала, что творческий кризис с глубочайшим запоем может длиться и год, и два. Навела справки по Москве в театральных кругах — мне и рассказали про похождения, кризисы, бывшую жену и запои многомесячные.
Детей у него до этого не было, Юлька стала первой, он начал праздновать, хвастался всем, так и запил. Жить стало невозможно, развелись. Родители мне сперва сняли, а потом купили небольшую квартиру — тогда, в 90-е, для тех, кто смог быстро заработать, был период «доступного жилья»… И мы с Юлькой поселились вдвоем в Митине. Рома приходил первое время, потом пропал, уехал из Москвы. Потом появлялся — раз пять за это время: то одолжит триста баксов, то вдруг пришлет тысячу. Даже уже и вспоминать о нем не хочу.
И появился Николас…
— Это у тебя была такая первая любовь?
— Нет, Ася, не первая. Ну, в школе за мной парни, конечно, бегали, я считалась первой красавицей, но сама себе красивой не казалась. Я — в отца. Вот он действительно Ален Делон. А мне досталась только часть. В школе была безответная любовь. Он был старше на два года. Высокий, умный. Ничего особенного, но я умирала. Ни разу не подошла, все на расстоянии, он школу окончил, а я еще училась. Не поверишь, Ася, бегала к его подъезду, чтобы увидеть, как он в институт уходит. Вот такое было чувство. Вернулось ко мне потом, как-нибудь расскажу.
А потом я встретила Николаса. Он канадец, работает в службе безопасности канадского посольства. Общались по-английски, русский он почти не понимал. Единственный в моей жизни, кто любил и любит меня по-настоящему. Носил меня на руках буквально, принял всех друзей, не ревновал. А друзья мои как-то раз его жутко напоили, как раз тот персонаж с Ордынки — уходили с ним ночью в магазин «догоняться», он был в восторге от русской жизни. Принял всю ее, так меня любил. Сразу сказал, что заведем двух детей — одного родим, второго из детдома, только что родившегося, чтобы они росли как близнецы. Когда мы узнали, что у меня будет девочка, сразу стали хлопотать, искать мальчика. Так и вышло: с разницей в два дня у нас стало еще двое детей — Майкл и Иринка, «близняшки» наши.
Николас дал денег, родители мои, и мы поменяли квартиру на большую там же, в Митине. Но честно тебе, Ася, признаюсь, я его, может, и любила, но не было страсти… Не было на уровне тех сжигающих гормонов, так, чтобы я не замечала других мужчин.
Любила через детей, очень жалела его, в постели было вроде и хорошо, но не то что-то все равно. Не могу объяснить. И потом — трое детей, я совсем молодая. А ведь хотелось и себя как-то проявить. Была у нас няня, я успевала работать, организовывала выставки в рекламном агентстве.
Детей мы всех ощущали совершенно как родных, не делили на своих и приемных, хотя для меня своих двое, а для Николаса — только один. Все одинаково родные. Прожили вместе 5 лет, скорее безоблачно, чем сложно. Но если честно, Ася, уже начались у меня редкие, а потом и не всегда редкие короткие страстные связи, как говорят, на стороне. И всегда одинаково: сама выбрала, сама добилась, через максимум две-три встречи — уже не хочу ни видеть, ни встречаться. Вот такая была у меня странная жизнь, сама себя презирала иной раз. Николас, конечно, не знал.
По-своему честно…
Обычно это бывало, когда он уезжал на месяц или два в Канаду на переоформление документов, им в обязательном порядке надо было бывать у себя. Нет, он точно не знал ничего.
Не поверишь, мы так и не развелись. Не знала? Да, мы так в браке и состоим. Он в Канаде, а я здесь… много лет не вместе. А теперь, понимаю, хочешь спросить: откуда ж тогда Лера, которая с твоей Настей сейчас на фламенко? Это не его дочь, не Николаса.
Тут уж только я в ответе. Что-то дернуло меня найти в «Фейсбуке» ту мою первую любовь, я говорила тебе, того длинного Игоря, что на два года старше меня. Нашла, написала, встретились. Но прошло столько лет, я совсем уже не та тихая девочка. При первом же свидании я его просто… изнасиловала, не поверишь. Все, что в школе тогда настрадала, выдала в одну ночь. Он вообще не бабник, толком и не понимает, что у нас как устроено. А тут я такая… У него крышу снесло, я плохо помню ту ночь, что там вытворяла. И залетела сразу. Но плевать было на все, оставляю ребенка, я вообще абортов не делала, кого Бог послал, всех родила.
Ну а бедняга Игорь совсем потерялся. Он жил в своем виртуально-компьютерном мире, преподавал в школе информатику, и вдруг на него сваливается большая радость — нежданный ребенок и какая-то ненасытная сексуальная тигрица с тремя детьми. Он и до меня не был шибко устойчив психологически, а тут и вовсе, Аська, ушел в глухую депрессию.
Николасу я так все и объяснила как есть. Ребенка записали на Игоря, на настоящего отца, он тоже так хотел. Но жить вместе мы не стали. Чувств ко мне у Игоря не было, скорее, он меня боялся. Да и я тоже как-то подостыла, страсть моя иссякла.
А Николас — святой. Принял Леру, уговорил меня и на полгода забрал Майкла, хотел насовсем, но я не выдержала, не могла — хоть и приемный он, но по-настоящему родной. Николас — чудо — вернул мне Майкла, но, когда привез и должен был уехать, рыдал. Сейчас зовет к себе со всеми детьми. Или готов приехать жить с нами. Он любит меня… И мне перед ним, Ася, не стыдно. Я же никогда не врала ему, жила честно. Как умела честно.
Вроде все у меня сейчас хорошо — достаток, дети прекрасные, но как выстроить новые чувства с Николасом?! Как найти силы его любить…
Сейчас мне 37. У меня есть обожаемые дети, достаточно денег, помогает Николас, родители, хватает на няню, на детей, на себя… Но выстроить с Николасом новые чувства, спать с ним, найти силы его любить? Вот скажи, Ася, что бы ты сделала на моем месте? Самое легкое сказать: «Сойдитесь и живите». Но просто так это невозможно, ты меня понимаешь, Ася?
Мой хороший друг, тот, у которого мы жили с Ромой и который еще Николаса учил водку пить, — он, между прочим, психолог, так вот говорит, нам надо поменяться местами, чтобы лучше понять друг друга. И я теперь думаю — пусть Николас приедет сюда и поживет пару месяцев с детьми, они просто счастливы будут, а я побуду в Канаде. Вдруг и правда все еще сложится?..
Таинственный южный танец закончился, и наши дочки вышли, румяные и счастливые, все еще оставаясь немного испанками… Я смотрела на них и почему-то завидовала Наташе, русской красавице, страстной, честной и совершенно, абсолютно счастливой. Может, она и есть настоящий герой нашего непростого времени…
Мы в соцсетях 