С виду наша семья казалась благополучной: квартира в престижном районе столицы, успешная карьера у мамы с папой и, соответственно, яркий и интересный круг общения. Но, как это часто бывает, жизнь за прекрасным фасадом шла вовсе не сказочная. Впервые я столкнулась с домашним насилием, когда мне было всего шесть лет. Началось со словесных оскорблений. «Вот дура!», — могла бросить мама, увидев, что я сделала ошибку в домашнем задании — например, неправильно написала слово. В 11 лет я заблудилась и не успела вернуться домой вовремя. Во дворе ждала разгневанная мать. Она набросилась на меня с кулаками прямо на улице, не стесняясь соседей (например, там были родители моих подруг). Я помню, как побежала в квартиру. К папе — за защитой. Но он с порога влепил мне пощечину.
Чем старше я становилась, тем жестче вели себя родители. Особенных поводов для гнева я не давала: даже во время переходного возраста была тихой, спокойной отличницей. Тем не менее, и у мамы, и у папы случались приступы внезапной агрессии. И тогда в меня летели страшные, обидные слова, а иногда и тяжелые предметы. Однажды папа в порыве раздражения сломал мне нос. Предсказать эти вспышки было невозможно, поэтому мне было страшно все время. Всегда.
Неудивительно, что с таким бэкграундом меня тянуло на «плохих» парней. В 17 я влюбилась в мужчину на 14 лет старше. Мы познакомились на автобусной остановке. Он был человеком состоятельным, внимательным и галантным. Красиво ухаживал за мной — дарил цветы, водил в рестораны. Не прошло и года, как он сделал предложение. Для меня это был шанс уйти из дома — от вечных побоев, оскорблений, издевательств. К тому же, тот мужчина собирался переезжать жить за границу, и я понимала, что там родители меня не достанут. Согласилась не раздумывая. И переехала к нему.
Мне страшно
Не помню, когда он ударил меня в первый раз. Кажется, я сказала что-то не подумав. Любимый повалил меня на пол и начал бить. До крови. Потом все вроде бы забылось, мы стали готовиться к свадьбе. Но тот период выдался нервным и сложным. В загс мы явились «разукрашенными»: я с кровоподтеками, он с расцарапанным лицом — все-таки я немного защищалась. Началась семейная жизнь. Муж мог избить меня за то, что борщ получился слишком густым («я просил жидкий!») или за найденные в гречке пару черных зерен. Он не извинялся, наоборот, говорил, что это я его оскорбила, и заставлял просить прощения. Побои стали регулярными, хотя и каждый раз внезапными.
Несмотря на все происходящее, я поехала с мужем в Америку. Он быстро нашел работу, а мне заявил: «Кормить тебя тут никто не собирается». Я устроилась официанткой в кафе. Муж забирал всю мою зарплату, мотивируя это тем, что деньги дадут мне слишком много свободы. Я была молодая, наивная, испуганная, совершенно не представляла, как изменить ситуацию. Уходить было некуда. Вариант вернуться к родителям даже не рассматривался. С ними было бы еще хуже. Тем не менее, во время визита в Москву я решилась поговорить с мамой. «Он меня бьет, — сказала я, — Мне страшно». «Ну подумаешь, а кого не лупят? — ответила мать, — У тебя хороший, успешный мужик. Так что терпи и не рыпайся». Через пару лет такой жизни стало ясно, что нужно разрабатывать план спасения. Я стала прятать от мужа чаевые. «Гости в этот раз ничего не оставили», — говорила я и отдавала ему только официальную зарплату.
В России 64% преступлений в отношении женщин совершается дома, мужьями или партнерами. всего же, по примерным оценкам, от семейного насилия страдает до 600 тысяч женщин в год
Иначе будет хуже
Как-то благоверный сломал мне нос. Брат мужа поехал со мной в больницу и в регистратуре, когда там начали задавать вопросы, шипел мне в ухо: «Скажи, что ты ударилась о дверь автомобиля, или хуже будет!». Я так и сделала, хотя очень хотелось признаться. Впрочем, причина моей травмы докторов почти не волновала, их задачей было помочь мне. А мне нужно было искать деньги на дорогостоящую операцию по восстановлению носа. Муж ее оплачивать отказался: «сама выкручивайся», а страховка такие случаи не покрывала. Но потом у меня начались проблемы с дыханием, и это стало достаточным аргументом для страховой компании. Операцию сделали. А через пару дней после моего возвращения из больницы дома случился очередной скандал. Тогда я впервые поняла, что этот человек может меня убить. Я позвонила в полицию. Муж выхватил трубку и заорал: «Она врет! Не приезжайте!». Но я успела продиктовать адрес. Полицейские приехали, составили протокол и надели на моего мучителя наручники. И тут я дрогнула. Решимость моя куда-то испарилась, мне вдруг стало безумно жалко мужа. Теперь я знаю, что это был классический стокгольмский синдром. А тогда я просто плакала и умоляла полицию: «Отпустите его, отпустите!». Офицер сказал: «А вы посмотрите на свое лицо». Я подошла к зеркалу и увидела в нем кровавое месиво… Мужа увезли в участок, вскоре мне позвонил его брат: «Если ты не заберешь заявление, тварь, я тебя убью!». Думаете, я хотя бы поехала в больницу? Нет! Всю ночь я думала о том, как там мой муж один в тюрьме, как ему, должно быть, плохо и страшно. Утром, практически к открытию, побежала забирать заявление. Но полицейские не дали. Был суд. Судья предупредил мужа, что в следующий раз он получит реальный срок. И вот тогда я поняла, что могу контролировать ситуацию. Муж испугался, что его посадят, и оставил меня в покое. Я получила шанс на нормальную жизнь. Начала знакомиться с новыми людьми, общаться, перестала ночевать в его доме, потом решилась уйти совсем. Я больше не боялась дышать.
Я свободна
Мы развелись, муж не возражал. Я впервые в жизни почувствовала человеком свободным и независимым. И тогда осознала, что мне было больно и тяжело не только от побоев, но и из-за общей атмосферы дома. Живя с тираном и садистом, я все делала с оглядкой на него. Разрешит ли он надеть это платье? Позволит ли сегодня поужинать с подругами? Отпустит в кино? Все это чудовищно, унизительно, рвет нервы в клочья.
Через некоторое время я познакомилась с другим мужчиной, родила от него ребенка. Затем, спустя несколько лет, встретила мужа номер три. Тот тоже оказался агрессором. Правда, руки не распускал, ограничивался словесными оскорблениями. У нас родилось двое детей, но, несмотря на это, мы разошлись.
Сейчас я свободна. И точно знаю, что за все в своей жизни отвечаю сама. Каждый день я могу принимать собственные решения, и у меня всегда есть выбор. К этому я пришла благодаря психотерапии. У меня отличная работа, много друзей и прекрасные дети. Я хожу на свидания с мужчинами и получаю от этого колоссальное удовольствие, но никаких планов не строю. Конечно, если придет новая любовь, я буду рада. Но уже сейчас я обрела чувство собственной силы и значимости. Я смогла сама восстановить себя из пепла, поэтому счастью точно быть!
Комментарий эксперта
Психолог Анна Рыкова:
Виктимность, то есть склонность стать жертвой насилия, формируется в детстве. Причем для этого не обязательно ребенка бить. Достаточно регулярно ругать и напоминать, как он разочаровал родителей.
Например, малыш громко плачет, а разгневанная мать кричит: «Вечно ты мне покоя не даешь, ноешь и ноешь, надоел!». Или первоклассник случайно роняет на пол чашку и слышит: «Да что ж ты криворукий такой, все дети как дети, а у меня вредитель!». Ребенок постепенно усваивает: я плохой, я не нужен, мама и папа меня не любят. Конечно, все родители порой сердятся и выражают недовольство. Но одни возмущаются из-за конкретного поступка, а другие ругают и унижают ребенка. Согласитесь, есть разница между «меня раздражает бардак в гостиной» и «как ты мне надоел, свинья неблагодарная!».
Взрослому человеку, склонному к виктимному поведению, нужно всеми силами воспитывать в себе чувство самоценности, потерянное в детстве. Это непросто, особенно без помощи специалиста. Но начинать можно с мелочей. Задавать себе вопросы: «кто я?», «чего я хочу?». Не идти на поводу у чужих желаний, не делать «как все». Поехать на дачу в июне вместо моря в августе. Обедать, когда голоден, а не в 12-00. Пройтись остановку пешком вместо того, чтобы бежать за трамваем. Так, постепенно мы обретаем свободу.
Где помогут
Всероссийский телефон доверия для женщин, пострадавших от насилия в семье: 8-800-7000-600.
Центр «Сестры» (sister-help.ru) помогает жертвам сексуального насилия
8-499-901-02-01.
Под ударом
В звездных домах тоже не все спокойно. Эти знаменитости пострадали от жестокости близких. Выстояли, выбрались, а потом поведали свои истории поклонникам.
Мы в соцсетях 