Когда я узнала, что готовится премьера «Анна Каренина» в Театре оперетты, не сомневалась, что главную партию будет петь Екатерина Гусева. «Зато я сомневалась! — смеется в ответ актриса. — Кастинг был огромный, у меня был номер, кажется, 403-й».
«Моя бабушка Лида поет, поверьте, лучше, чем я!»
— Катя, но вы уже давно и успешно зарекомендовали себя в мюзиклах. Один «Граф Орлов» чего стоит!
— Но я же не одна. Нас уже целая плеяда артистов — звезд этого жанра. И нас больше, чем количество спектаклей, в которых мы могли бы быть задействованы. Поэтому конкуренция высока.
— Ваша роскошная фигура — это труд или природа?
— Труд в первую очередь. Стройностью от природы похвастаться не могу, у нас в роду все крупные. В детстве занималась плаванием, спортивной гимнастикой, так что сформировалась в какой-то мере. Потом просто поддерживала достигнутое. Сейчас на спорт времени не хватает, зато в профессии достаточно активности.
В «Анне Карениной», например, в прекрасной форме меня держит жесткий корсет! Не только потому, что в нем я становлюсь похожей на песочные часы (смеется). Корсет не на шнуровке, а на крючках, на него попеременно надеваются восемь легких роскошных платьев. И теперь я не могу позволить себе поправиться, иначе просто не войду в костюмы.
— Вы драматическая актриса, но еще и прекрасно поете!
— Моя бабушка Лида поет, уж поверьте, лучше, чем я (смеется). А мама с сестрой как поют! И папа прекрасно пел. А у бабушки Зины голос был такой тоненький, высокий. Природа всех наделила голосами.
— Вы сказали, что Анна Каренина проста в своей сложности. А подробнее?
— Моя Анна — это я в предлагаемых обстоятельствах. Вот и все. Я не играю Анну, просто существую так, как если бы в моей жизни случилось подобное. Иду от себя. Я не хочу проводить параллели со своей жизнью, потому что Анна — не реальная женщина, а вымысел Льва Николаевича Толстого.
И это Лев Николаевич отправил ее под поезд, а не в монастырь, например. И у меня на Толстого за это большая обида. Я полюбила Анну, мне безумно жаль ее! А автор ее не пощадил… Мне кажется, он исследовал саму природу женской любви, любви к мужчине. Сложно рационально рассматривать эту героиню и анализировать ее поступки.Пламенем любви она просто в пепел превратила несчастного Вронского. Она все время жила страстью, ей нужен был трепет, огонь, желание. Ей не нужен был уют, семья, дом, дети, покой, очаг, а лишь вот такое яркое сильное чувство плотской любви в первую очередь.
— Семья с пониманием отнеслась, когда вы с головой окунулись в репетиции?
— Конечно. Вся семья была подключена. Сын читал «Анну Каренину», по школьной программе в 11-м классе они проходят. Дочь вместе со мной однажды репетировала.
— Сын не собирается «в артисты»?
— Нет. Алексей хочет стабильной жизни. Хочет быть независимым. У него сейчас непростой период — поиск себя.
Даже не знаешь, как тут помочь. Трудно определиться, но я не хочу за него принимать решение, потому что, если оно будет ошибочно, буду виновата я. Пусть сам делает ошибки, а может, попадет в яблочко. Мои родители за меня решали, кем мне быть, потому что в 17 лет я не понимала, кто я, чем буду в этой жизни заниматься. В любом случае нужно было выбрать вуз, и за меня этот выбор сделали папа с мамой. И я весь 11-й класс учила химию, но на последнем звонке меня заметила ассистентка Евгения Рубеновича Симонова, он набирал курс в Щукинском училище. И предложила попробовать себя. И все изменилось в одну минуту!
— Вы фаталист?
— Наверное, да. Я рисковый человек. И даже авантюрный в чем-то.
— А какой характер у 6-летней Ани?
— Аню иногда даже побаиваюсь. Она полководец, командирша такая — в папу. Очень сильная, прямо кремень. Для нее это неплохо, а вот для окружающих… (Смеется.) Какое счастье, когда у детей такая разница в возрасте, что отсутствует ревность, кого мама больше любит. У Алеши хватает мудрости понимать, что это смешно.
— Вы считаете, что вытащили лотерейный билет, выйдя замуж?
— Я бы не назвала это лотереей. Это Господь. Это однозначно счастье. Считаю себя счастливой женщиной и искренне говорю об этом.
Мы в соцсетях 