«Лиза»: В вашей биографии сказано: начала сниматься в 4 года…
Елизавета: Мне было почти пять лет, когда я попала на первые съемки. Мама отвела меня в театральную студию на Чистых Прудах, и я с удовольствием там занималась. Было весело, можно было дурачиться, изображать зверюшек на сцене и читать стихи. Видимо, детей из студии пригласили на кастинг, так меня и взяли на небольшую роль.
Л.: А для многих мечта стать актрисой — что-то недостижимое…
Е.: Я не очень-то люблю мечтать. Конечно, мечтаю, но это такой процесс — опасный (смеется). Велика вероятность превратиться в грустного мечтателя с несбывшимися мечтами. В жизни есть вещи, о которых мечтать не стоит, нужно действовать. Например, если речь о профессии, особенно творческой. Есть огромное количество детских студий, в которых можно заниматься во время учебы в школе, потом поступить в театральный институт, а дальше искать работу в театре, ходить на кастинги. Большинство моих знакомых прошли этот путь.
Л.: Многие поклонники до сих пор ассоциируют вас с Галиной Сергеевной из «Папиных дочек»…
Е.: Не согласна. Напротив, многие удивляются, что я ее играла! Я много лет отвечала в интервью на вопросы о Галине Сергеевне, о том, чем мы похожи, чем отличаемся. А сейчас мне кажется, что это было в «другой жизни». Эта жизнь называлась — детство.
Л.: Вы впервые сыграли Джульетту в 14 лет. Неужели в столь юном возрасте можно испытывать безрассудную страсть, которая поглотила героиню Шекспира?
Е.: Простите, конечно, но героиню Шекспира, на мой взгляд, охватила не «безрассудная страсть», а большая любовь. А это чувство знакомо людям совершенно разного возраста. У героев шекспировской истории и до «безрассудной страсти» дело могло бы дойти, а потом и до семьи и детей, а возможно и до расставания, — жизнь могла пойти своим чередом, если бы не их «безрассудные», неповзрослевшие родители. Мне кажется, эта история не для подростков, а для взрослых людей. Она про то, как важно уважать чувства ребенка и не препятствовать любви. Как важно забыть про глупые ссоры, когда речь идет о счастье ребенка. Я до сих пор играю в этом спектакле и, конечно же, мое отношение к истории Ромео и Джульетты меняется почти ежегодно.
Л.: Ходили слухи о вашем романе с исполнителем Ромео Филиппом Бледным…
Е.: Очень не люблю слухи. Мы с Филиппом большие друзья. Почти 10 лет работаем вместе — сначала на съемочной площадке «Папиных дочек», а потом в театре. Мы уже 8 лет играем в спектакле «Ромео и Джульетта» и несколько лет — в спектакле «Заговор по-английски» режиссера Сергея Алдонина (по пьесе Эжена Скриба «Стакан воды»). Я очень благодарна Филиппу за то, что на сцене всегда могу рассчитывать на его поддержку и плечо, и очень ценю наше дружеское общение. Он замечательный человек и надежный друг.
Л.: А сейчас ваше сердце свободно?
Е.: На вопрос о свободном и несвободном сердце мне хотелось бы как можно дольше не отвечать. Поговорим об этом когда-нибудь потом. Вдруг у меня появится такое настроение?
Л.: Скоро в прокат выйдет лента «Напарник». Расскажите об этом проекте.
Е.: Я очень жду выхода этой истории, потому что снималась она во Владивостоке, где родились мои родители и живут бабушка с дедушкой. Но рассказывать о проекте до разрешения продюсеров не принято. Мне вообще больше нравится говорить о проектах после того, как они уже вышли на экран.
Л.: Мама — главный помощник?
Е.: Да, мама всегда мне помогала — и на съемочной площадке, и в театре. Сейчас я чаще езжу на работу без нее, но забот, связанных со мной, у нее от этого не становится меньше. Очень сложно самой составлять график, состыковывать все события. Так что она постоянно «на телефоне» и в переписке с агентами и организаторами мероприятий. Теперь прибавились еще и события, связанные с благотворительным фондом «Старость в радость», попечителем которого я стала.
В жизни есть вещи, о которых мечтать не стоит, нужно действовать. Например, если речь о профессии, особенно творческой
Л.: Расскажите о нем.
Е.: Фонд занимается одинокими пожилыми людьми в домах престарелых. В попечении фонда — больше 150 домов. В свободные от работы дни мы приезжаем с друзьями и волонтерами фонда в дома к бабушкам и дедушкам с гостинцами и концертами. Собираем подарки к праздникам, устраиваем акции. Во все дела фонда включилась и мама! И я рада, что у нас с ней есть много поводов для совместной работы и для обсуждения. Если бы она не была так вовлечена в мою работу, мы бы гораздо меньше времени проводили вместе. Так случается у всех взрослых людей: работа, заботы, личная жизнь, и родителям достается пару выходных в месяц и звонки по телефону. Мне радостно и нежно, что мы с мамой — единомышленники и друзья.
Л.: А с поклонниками общаетесь?
Е.: Я с удовольствием общаюсь со зрителями после спектаклей, если есть возможность задержаться в театре. Иногда замечательное общение получается с подписчиками в инстаграме. Иногда люди сначала в театр приходят, а потом подключаются к нашим волонтерским поездкам в дома престарелых. И становятся из зрителей — товарищами, соратниками, компанией.
Л.: Знаем, дома вас ждет Маруся, чихуахуа. Вы как-то говорили, что именно она хозяйка в доме…
Е.: Маруся гораздо серьезней меня и моих близких. Она не хулиганит, чаще всех бывает дома и чувствует ответственность за происходящее. Думаю, она считает себя не только хозяйкой в доме, но и вожаком нашей стаи. Она может лаем указать на беспорядок или разбудить нас, если мы с утра не слышим будильник или звонок в дверь.
Л.: Не хулиганит?
Е.: Однажды она выгнала из дома кошку, которую мы с мамой очень хотели взять. Нам захотелось котеночка, но Маруся сутками лаяла и старалась «выместить» ее поближе к входной двери. Нам пришлось искать близких друзей, которые взяли котенка к себе. Мы очень об этом сожалели, но я с Марусей потом согласилась. Она как бы пыталась сказать, что мы и так сумасшедшие, постоянно куда-то едем и летим, не разбирая дня и ночи, и брать ответственность за кота нам рановато. До этого дорасти надо.
Мы в соцсетях 