Меня зовут Гоша. Реальная история сироты, который 16 лет провел в детдоме

От меня всегда отказывались

К 15 годам я уже, естественно, не надеялся найти семью и давно перестал ждать маму. Какая мне мама? Три года, и исполнится 18. Я пью, курю, живу половой жизнью, ворую. Прекрасно понимал, что приемные родители, если они каким-то чудом ко мне и забредут, будут всего этого пугаться. Тем более, я уже прошел к тому времени через множество знакомств, благодаря которым окончательно понял, что взрослые боятся подростков-сирот.

От меня всегда отказывались. Приходили, знакомились и отворачивались. Я прекрасно знал, что ничего хорошего в баторе (детдоме) приемным родителям обо мне не расскажут. Понимал, что очередные люди придут, послушают, какой я «хороший», и уберутся восвояси. Точнее, даже убегут, сверкая пятками. Ко мне за время жизни в баторе приходило то ли восемь, то ли девять семей. Но так меня никто и не забрал. 

Сначала была тетя Ира, которая забирала в гости по выходным. Потом был дядя Жора, это уже в младшей школе. Он оформил какие-то документы, чтобы тоже забирать меня из батора, и один раз сводил на футбол. Мы с ним поболели, как следует поорали, покричали. Когда возвращались со стадиона и проходили мимо сладкой ваты, я попросил.
- Дядя Жора, а можете, пожалуйста, купить сладкую вату? 
- Нет, в следующий раз.
В итоге следующего раза не было. И, как оказалось, слава богу. Только через несколько лет - то ли в шестом, то ли в седьмом классе - мне сообщили, что это был извращенец. Педофил. На него уже было заведено уголовное дело, и как раз, когда он за мной пришел, все это каким-то образом вскрылось. Поэтому в детский дом его больше не допустили. Но я-то не знал об этом, ждал как дурак и опять страдал. Потом была молодая женщина, которая увидела меня по телевизору. Дальше ко мне приезжала семейка — какие-то там все из себя заслуженные спортсмены — из Питера. Они, кажется, видео обо мне увидели в Интернете. Меня к тому времени еще раз снимали, приезжали от какого-то благотворительного фонда, делали видео и выкладывали в Сети. С ними наши воспитатели тоже «успешно» поговорили.

Я бы ради такой семьи расшибся в лепешку

Потом были еще какие-то люди. Еще. И уже в самом конце, в девятом классе, когда мне было пятнадцать с половиной лет, приходила знакомиться семейка бизнесменов. Они мне очень понравились! Я бы ради такой семьи расшибся в лепешку. У папы был свой бизнес, у мамы тоже. У них в семье было трое детей, и все кровные. Старший, тринадцатилетний Сережа уже тоже деньги зарабатывал — какие-то прирожденные предприниматели все как один. Сережа в какой-то там передаче на телеке снимался, кажется, на канале «Москва 24». И еще было двое маленьких. Мальчик пяти лет и девочка лет шести. Но это все я уже потом узнал, когда нашел профиль этой мамы ВКонтакте и хорошенько изучил.

А сначала они ко мне только вдвоем пришли – мать и отец. О себе и своих детях ничего не рассказывали, сказали, что приехали взять у меня интервью и посмотреть, как живут дети в детских домах. Ну ок! Мне за эти годы какой только лапши взрослые люди на уши не вешали. Интервью так интервью. Если они думают, то все сироты тупые как пробки и не понимают, кто и зачем на самом деле в батор пришел – пожалуйста! Я на все их вопросы ответил, экскурсию им по детскому дому провел, правда, только по своему этажу. И стал ждать, что будет – согласятся они меня забрать или откажутся. И все-таки мне хотелось, чтобы они согласились. Я видел, что они люди богатые. На мужчине был шикарный костюм, явно сшитый на заказ – сидел он как влитой, именно по его фигуре. На рукавах рубашки у него были не пуговицы, а запонки, похоже, что золотые. Девушка, то есть мама, пришла в однотонном бирюзовом платье, простом, но очень красивом. У нее на запястье были часы с драгоценными камнями. Выглядели они оба очень солидно.
А потом мужчина обратил внимание на спортивные кубки, которые стояли у нас в баторе в витрине на первом этаже, и спросил.
- Чьи это кубки? Гоша, твои?
- Нет, - я честно ответил как есть, - мой только за парикмахерский конкурс. Он вот тут стоит. 
С нами была Елена Васильевна, старший воспитатель. И она тут же запела соловьем. Кто только за язык тянул?
- А эти спортивные кубки – нашего Сергея. Он такой молодец! Такой талантливый мальчик!
- Можно с ним увидеться, поговорить? — мужчина тут же потерял ко мне интерес. Как будто я стал невидимкой.

Позвали Сережу. И в тот момент я почувствовал такое унижение! Мне стало очень больно – как будто меня жестоко предали. То ли все прошлые отказы сразу вспомнил, то ли так сильно задело то, что они пришли ко мне, а в итоге пригласили другого пацана, и теперь открыто интересуются им. Я не знаю. Но вот то, что они при мне стояли, и – ни стыда, ни совести - беседовали с этим Сережей, просто убило. А я-то, дурак, уже мысленно представлял себе, как приду в их семью, как мы станем жить. Мало мне было в жизни унижений? Теперь еще эти придурки, которые у меня на глазах подбирают себе кого-то другого. Я стоял, потерянный, и не знал, что мне делать: остаться или уйти. Мужик полностью переключился на Сережу. Но мама все равно поглядывала на меня. И поэтому я остался. Наверное, я ей все-таки понравился. Потом мы стали прощаться.
- До свидания, спасибо за экскурсию!
- И вам до свидания, не хворать!

На этом все. Потом несколько раз приезжал этот мужик, уже без жены, и забирал к себе в гости Сережу. Возил его на какие-то соревнования по карате. Они на этой почве и сошлись – Сережа как раз за карате получил свои кубки, а мужик оказался бывшим каратистом. Я смотрел на это все и крыл их про себя матом. Что за люди?  То передо мной хвостами крутили, то теперь переключились на другого пацана. И ладно бы как-то словами все объяснили, сказали мне честно - мол так и так, мы приходили к тебе, но поняли, что не сможем продолжить знакомство потому-то, потому-то. Но ведь нет! Все молча и втихаря. Вот только в то время я уже не был безответным малышом, решил, что не стану молчать и снова размазывать с горя сопли по подушке. Как раз тогда нашел эту маму ВКонтакте — она была Светлана какая-то там, набрался наглости и написал ей личное сообщение. Решил докопаться до сути. 

Ну, лучше поздно, чем никогда

Написал что-то вроде: «Привет! Зачем вы приходили в детский дом? Вы же приходили ко мне. А теперь больше не появляетесь». Она мне ответила: «Привет! Если спрашиваешь, скажу тебе честно. Понимаешь, информацию про сигареты, про выпивку, про то, что ты плохо учишься, мы восприняли спокойно. Это нас вообще не задело. Но то, что ты воруешь, нас испугало. Поэтому мы и решили далеко не заходить». Я написал ей, что теперь все понятно. А она предложила встретиться на нейтральной территории и лично поговорить. Ну, лучше поздно, чем никогда. Мы договорились пересечься с ними в кафе.  
…Встретились, посидели, поговорили. Женщина повторила все то же самое, что написала мне в сообщении. Сказала, что они всё могут понять — и сигареты, и плохую учебу, — но только не воровство. 

- Все нормально, - я уже за это время смирился с ситуацией, в который раз принял тот факт, что меня не возьмут, - просто некоторые люди, когда идут в детский дом, понимают, к кому они приходят и с чем могут столкнуться. И они все равно забирают ребенка, потому что пришли именно за ним. Или хотя бы сразу честно все говорят как есть. 
- Ну что ж поделать, - она смотрела мимо меня, куда-то в пол.
- Лучше не давать пустых надежд, - я решил тогда высказать им то, о чем молчал много лет, - вы пришли, возродили во мне детскую мечту, и ушли. Зачем так делать?
-Ты знаешь, - они явно чувствовали себя неловко, - мы еще молодые. Нам пока, наверное, рано приемных детей.
- Да, конечно. Я теперь понял. 

И мы попрощались. Кстати, расстались на хорошей ноте. То, что они все-таки встретились со мной и попытались хоть что-то объяснить, меня успокоило. Это уже было хотя бы по-человечески. В общем, мы разошлись, и я с ними больше никогда в жизни не виделся. Сережу, кстати, они тоже не забрали в свою семью под опеку — он сам к ним отказался идти. Потому что сидел в баторе и ждал, когда его мать выйдет из тюрьмы. Ни о ком другом даже слышать не хотел — так, походил в гости, и хватит. Надеялся, что мать освободится, и сразу его заберет. У нас половина батора было таких идиотов, как он. Сидели, ждали родоков из тюрьмы. Он от приемки отказался — такая перспективная семейка зря пропала — и в итоге дождался своей судьбы. Просидел в баторе до самого выпуска. Родная мать, когда вышла из тюрьмы, его не забрала. Как не забрали и многих других. 

В глубине души я еще надеялся на чудо

После всех этих историй с приемными семьями, которые приходили, а потом уходили, никто из них у нас, конечно, доверия не вызывал. Между собой мы всегда говорили, что сирот забирают только для того, чтобы получать на них деньги от государства. А иначе, зачем мы им нужны, если от нас даже родные родители отказались? …Конечно, нам в голову не приходило, что деньги эти, пособия, будут уходить в семье на нас. Что еда, одежда, а тем более медицина и образование стоят дорого. Что существуют еще коммунальные платежи и многие другие расходы. Не было таких мыслей. Нам же в баторе еда доставалась бесплатно, одежду тоже приносили даром, мы жили на всем готовом. Не знали, что бывает по-другому, что за каждую мелочь надо платить.

Так что нам казалось, семья получит деньги на сироту, положит их себе в карман, и станет еще богаче. Поэтому и рыщут все приемные родители в поисках малышей, за которых дают большие деньги. Я только потом узнал, что все это совсем не так. Как раз-таки пособие на подростка-сироту больше, чем на малыша, чуть ли не в два раза.  Но все равно сирот старшего возраста мало, кто берет. Потому что есть еще причина – мы уже тогда о ней тоже думали и вот в этом не ошибались. Вторая причина — это жизненный «багаж», который у каждого из нас за спиной. Мы уже такие, пожившие. Повидавшие. А мелких разбирают, потому что они типа новенькие. Хорошенькие. В них еще можно много всего вложить и слепить, что угодно. А из нас попробуй лепить. Себе дороже! 

Короче, понятно, что в семью путь мне был закрыт. Но в то же время, в глубине души, я на какое-то чудо еще надеялся. Потому что страшно боялся выходить из детского дома. Скоро 16, еще два года, и выпуск. А что там за воротами? Я не знал. Понятия не имел, как там жить. И была все-таки глубоко-глубоко искра надежды, что найдутся люди, которые направят меня, найдут мне работу или чем-то еще помогут. Когда эти бизнесмены пришли, я как раз и подумал: «Вот! Вот они мне помогут, организуют мое будущее, найдут работу, дадут наследство». То есть мысли были такие. А не как в детстве: «Ооооо, семья, мамино тепло, забота, любовь, семейный очаг». Это уже пропало бесследно лет в 10-11. Осталось в моем прошлом, в котором ничего подобного так и не случилось. 

Подходящими считались добрые мамы

А, еще забыл толком рассказать про то, каких я хотел родителей. …Подходящими считались добрые мамы — это мы считывали по глазам, по интонациям, по тембру голоса, по тому, как именно они обращались к нам. На мужчин, кстати, практически внимания не обращали. Всегда было важнее, какая женщина. Лично я только на женщину всегда смотрел. Потому что женщина в этом деле важнее мужчины.

Я всегда изучал ее взгляд. Надо, чтобы добрый и нежный. Смотрел, чтобы губы мягкие, красивые, а не злобной ниточкой. Смотрел на руки – если плавные и изящные, то подходит. Мне всегда нравились какие-то восточные нотки именно в запястьях, в кистях. Руки и жесты почему-то мне лично всегда были очень важны. Вспыльчивый человек делает много резких движений руками. Это я по себе знаю. Как только видел такое у женщин, думал: «Нет, спасибо!». А если у нее с глазами, губами и руками все хорошо, то я делал вывод, что она добрая и хорошая. Тогда, думал я, и муж у нее тоже нормальный. 
Вот такая вот прикладная сиротская психология.