«Не так важно что, лишь бы стащить»: истории людей, которые страдают клептоманией

Мила, 27 лет

«Для меня кражи — это азарт и адреналин. Здорово думать, как выбрать что-то подходящее, как вынести, как пройти мимо охраны, камер и «пикалок» на входе, чтобы уйти безнаказанным. Кто-то прыгает с парашютом, кто-то фоткается на крышах высоток, а я краду. Чем более ценная вещь, тем больше положительных эмоций внутри. Понимаю, что это ненормально, но к врачу пойти не могу.

Я отлично знаю, что клептомания — это болезнь, но болезнь психическая, поэтому меня пугает, что друзья и знакомые будут считать меня психом. А еще больше пугает то, что когда я у кого-то в гостях, хозяева будут думать, что я непременно что-то унесу. Как в том анекдоте: «Ложечки нашлись, но осадочек остался». Не знаю, куда меня все это заведет в конце концов, но не хочу думать о плохом. Тем более, до сих пор я ни разу не попадалась».

Игнат, 19 лет

«Все мальчишки крадут что-то из магазинов, чтобы перещеголять друг друга и почувствовать себя королями мира. Так было и у меня. Я начал во втором классе, и с каждым годом аппетиты становились все более серьезными. Однажды мы с компанией — в трезвом уме и твердой памяти — украли дорожный знак, за что потом имели долгий разговор с представителями родной милиции. Родителям, к счастью, тогда не позвонили. Когда мама нашла мою «сокровищницу», не сразу поняла, откуда все это, но так как у нас с ней всегда были очень доверительные отношения, через время я рассказал сам.

Она повела меня к психологу, который, выслушав мои истории, сразу заговорил о клептомании. Оказалось, что у него есть несколько таких пациентов, поэтому сейчас мы ходим на групповую терапию. Не скажу, что мне это сильно помогает — я все равно каждый день мечтаю что-нибудь стащить, как и мои «друзья по несчастью». Скажу больше, иногда кражи, причем крупные, с погонями, мигалками, но всегда счастливым финалом, мне даже снятся. Надеюсь, это когда-нибудь закончится, потому что я очень устал».

Вера, 35 лет

«Мне никто не ставил диагноз, я лет с 18 знала, что клептоманка. А как иначе объяснить то, что в момент кражи ты испытываешь наслаждение, а глядя на то, что потенциально можно украсть, тебя буквально трясет? Знаете, это как любовная зависимость, когда человек видит объект своего обожания и больше ничего. Ему все равно на работу, учебу, домашние дела и любые обязательства. Он хочет просто быть с ним, видеть его, обнимать, целовать. У меня то же самое, только с вещами, которые мне не принадлежат.

Я стараюсь решать проблему сама и даже выработала разные техники: например, можно красть что-то, что и так бесплатное — пакетики с сахаром в кафе, маски в продуктовых магазинах и зерна кофе в парфюмерных. Не спрашивайте, зачем это мне, я просто не могу по-другому. Плюс одна из моих подруг работает в магазине одежды и знает о моей склонности, так что мы поступаем следующим образом: я выношу что-то, а она потом возвращает обратно. Жить с клептоманией тяжело и жаль, что многие считают это девиантным поведением. У меня хорошая работа и отличная зарплата, но я такой человек».

Не пропустите

Не пропустите

Психиатр, психотерапевт и психолог: в чем разница между тремя специалистами

Ирина, 23 года

«Я выросла в проблемной семье и считаю, что оттуда и растут ноги. По-моему, я даже читала где-то, что такое бывает. Я одевалась в обноски, вечно недоедала, но перспектива отправиться в детский дом была еще страшнее, поэтому на людях я старательно делала вид, что все в порядке. И живем мы пусть бедненько, но хорошо. Тогда же начала воровать, чтобы получить хоть немного из того, что есть у других девочек. Сначала это были одноклассники, так проще, потом магазины, которыми промышляют все клептоманы.

О том, что это именно клептомания, узнала три года назад на приеме у психотерапевта, к которому вообще-то пришла с подозрением на депрессию. Он порекомендовал бывать у него почаще, но, хотя я и работаю, пока не могу себе этого позволить. У меня есть молодой человек, которого я безумно люблю и держусь ради него. «Меня зовут Ира и я ничего не крала уже два года» или как-то так. Само собой, он не знает о моей проблеме и, надеюсь, не узнает никогда».

Вадим, 40 лет

«Еще в школе мы с друзьями постоянно таскали что-то мелкое из магазинов. Зажигалки, жвачки, конфеты — короче говоря, то, что плохо лежало. Это было вроде веселой игры, где побеждает тот, кого не заметили. Иногда замечали, звонили родителям, но те, хотя и делали выговор, думали, что я это перерасту. Когда мы с друзьями стали старше, у всех это прошло, но не у меня. Я продолжал что-то воровать, но уже скрывал от всех, потому что было стыдно. Все закончилось кражей электрического чайника и условным сроком. Именно тогда я подумал, что со мной, наверное, что-то не так.

На приеме психиатр поставил диагноз «клептомания». Звучал он, честно говоря, страшно, но тогда же началось мое лечение, которое продолжается до сих пор. От клептомании нет таблеток, ее лечат когнитивно-поведенческой терапией, поэтому прием у специалиста раз в неделю — для меня такая же часть рутины, как почистить зубы. Тем, у кого такая же проблема, хочется сказать, что все поправимо. Главное, не бояться врачей и доверять им. Тогда можно жить долго и вполне счастливо, причем на свободе».

Аня, 30 лет

«Я знаю, что у многих людей клептомания проявляется в детстве, но у меня все было по-другому. Я заметила, что испытываю невероятное удовольствие сродни оргазму, когда что-то краду, начав работать в сетевом магазине одежды. Сначала выносила редко и что-то небольшое. Носки, например, или трусы. Потом осмелела: начались футболки, брюки, а один раз у меня получилось даже украсть куртку.

Люди, которые никогда не сталкивались с клептоманией, не понимают, что это настоящая болезнь — и это очень обидно. У тебя в голове как будто включается кнопка «что угодно, лишь бы стащить», и ты делаешь это. К врачу я пошла, когда меня уволили с работы за бесконечные кражи, хотя мне ужасно нравились и место, и коллектив. Сейчас я уже не занимаюсь с психотерапевтом, держусь сама, используя техники, которые он мне дал. Муж меня во всем поддерживает, за что я ему очень благодарна».