Ольга Ломоносова: «Дети помогают мне познать себя»

— Пожалуй, самая известная ваша роль случилась много лет назад — в сериале «Не родись красивой». Столько времени прошло, а зрители до сих пор помнят и любят. 

— Знаете, после этого сериала я больше не снималась в долгоиграющих проектах, максимум 20 серий. И вы правы, это получилась самая узнаваемая моя роль. 

— Тем не менее, работаете вы много. 

— Да. Я даже после рождения младшего сына совсем недолго в декрете сидела. Были досъемки в сериалах Первого канала «Доктор Мартов» и работа в «Лучше, чем люди» — он как раз вот-вот должен выйти. 

— Давайте тогда про него и поговорим. 

— С удовольствием. Его снимал Андрей Джунковский, это невероятный режиссер, которому можно довериться полностью. Приходишь на площадку и превращаешься в пластилин: лепите из меня что хотите. Когда только прочитала сценарий, подумала: «А что тут вообще играть? Опять домохозяйка с детьми и кучей проблем?» А Андрей во время работы вдруг стал ставить неожиданные задачи… Мне было так интересно, что пообедать забывала  (улыбается). Получилось, по-моему, очень здорово. И, если сейчас Андрей Джунковский будет снимать телефонную книгу, я готова в ней играть (смеется).

— «Лучше, чем люди» — история про роботов. Не обидно было играть обычного человека? 

— Обидно — не то слово, я очень хотела сыграть робота.

— Моргать нельзя в кадре.

— Да, Андрей сразу сказал, что со мной такой номер не пройдет, мимика очень подвижная. Эмоциональная. 

— А в быту какие у вас отношения с техникой?

— Плохие. У меня, например, робот-пылесос везде застревал и возмущенно жужжал на одном месте. В итоге переехал жить к маме. Вообще у нас в семье с техникой не очень ладится. Если что-то ломается, а это бывает часто, так и стоит нерабочее. Долго. Пока у Паши (Павел Сафонов, театральный режиссер, муж Ольги. — Прим. ред.) не дойдут руки или, что бывает чаще, не позовем умельца на помощь. Семья творческая, у всех руки не из того места растут (смеется).

— У детей тоже?

— Про сына пока трудно сказать. А девочки другие. И я вообще многому у них учусь. 

— Управлению техникой?

— Жизнью (улыбается). Они открывают мне двери и окна в новые культурные слои. У Вари целый шкаф книг, она такая умная растет, что я сама удивляюсь. И, конечно, дети помогают мне познать себя. Свое терпение (улыбается).

— Чем интересуются девочки?

— Варя собирается стать актрисой, надеюсь, это пройдет. Мне не хочется, чтобы такой мощный ум уходил в мою профессию (смеется). Я попытаюсь ее аккуратно отговорить. Попробую предложить Варе получить хорошее образование, а потом, если она поймет, что не может жить без сцены, пусть идет. Но пока это только разговоры. Вот у Саши, на мой взгляд, больше актерских способностей — она уже играла в Театр.doc.

— Легко ее отпустили?

— У Лены Шевченко был спектакль «Птица Люба», и она спросила, как я отнесусь к тому, что в нем появится Саша. Мне показалось, это хорошая история. К тому же там участвовала внучка Тани Друбич. Спросила у Саши, она честно ответила: «Не знаю». Мы посмотрели постановку, ей понравилось. И как-то, когда она уже там играла, мы с ней вместе шли по улице, и вдруг Саша сказала: «Мам, сейчас кто-нибудь на нас смотрит и думает — две артистки идут». Я видела, как горят у нее глаза, и понимала, что это для нее очень важно. При этом она пока не уверена, что будет актрисой. Желаний много: то художником хочет быть, то фигуристкой, то балериной.

— Люди творческих профессий обычно довольно либеральные родители. Вы тоже? Много свободы детям даете?

— Зависит от ситуации. Если ребенок нарочно бросает стакан, это хулиганство, и, конечно, мы такое не приветствуем. Когда случайно уронил или каша с ложки по всей кухне по стенам летит, как сейчас это бывает у Феди (младший сын Ольги. — Прим. ред.), то что ж тут страшного? Да, придется убирать, но корона с меня не слетит. А вот кусаться я ему не даю, говорю, что могу сделать то же самое в ответ (смеется). Мне кажется, и детям, и взрослым нужны какие-то рамки, важно только, чтобы они были подвижными. Все вокруг постоянно меняется, законов нет. 

— Трое детей для актрисы большая редкость. Смелость нужна. Не боялись, что дети помешают карьере? 

— Никогда. И смелость тут ни при чем, всегда хотела детей. И третьего — Федора — очень хотела. Я, наверное, в этом смысле счастливый человек, стараюсь не задумываться о том, как будет. Когда уже была беременна сыном, в какой-то момент запаниковала: а я вообще с этим справлюсь? Ведь кому-то надо водить девочек в кружки, школы, сады, а еще же сидеть с Федей. И вот ему уже 1,5 года, и как-то мы не рассыпались. У нас есть няня, очень помогает мама.

— А дочки?

—  Саша может с Федей поиграть, Варя — посидеть с ним. Но ей уже 12 лет, и она стала дико самостоятельной. Сама ездит в школу и на все занятия, я стараюсь ее не дергать лишний раз. Знаете, когда я прихожу домой, мне никто не нужен. Маму, няню — всех отпускаю. Мне хорошо, когда мы дома с детьми и Пашей: обнимаешь всех — и стресса как не бывало.

— Это ведь благодаря Павлу в театре вы значительно больше востребованы, чем в кино.

—  Вообще-то я играю не только в его спектаклях, но, конечно, он предлагает мне действительно интересные роли. И спасибо ему за это. Паша подарил мне свободу выбора, я играю только то, что мне нравится. И правда горжусь своими работами.

— Какими?

— «Оркестром», «Валентиновым днем», «Тартюфом», «Сирано де Бержераком», недавно ввелась в спектакль «Штирлиц идет по коридору. — По какому коридору? По нашему коридору...» вместо Маши Машковой. Сначала он шел в Театр.doc, но сейчас у театра сложные обстоятельства — нет помещения. Скоро построят новое, а пока режиссер Лена Шевченко ищет для нас сцену. Но в том знаменитом подвале Театр.doc остался кусочек моего сердца. 

— Дети, съемки, театр. А на друзей время остается?

— Подруги — мои коллеги, и это значительно упрощает ситуацию.

—Судя по Instagram, ваши подруги — это актрисы Марина Александрова, Янина Соколовская, Анастасия Бегунова.

— Да. Мои однокурсницы и мои подруги. Марина — крестная Александры. Настя — Варвары. Мы дружим много лет, уже 15 лет прошло после нашего выпуска. На глазах друг у друга влюблялись, женились, рожали.

— Что означает хэштег #клубдобрячок, который сопровождает ваши совместные фотографии?

— «Клуб добрячок» — это очень интимно.

— Любите, значит, посплетничать. 

— Люблю, только в узком кругу (улыбается). 

— Да вас на светских тусовках и не видно почти. Почему так? 

— Да, мы с мужем там редкие гости. У меня трое детей, театр, кино, просто так куда-то ходить не могу. 

— Бывает ли при такой насыщенной жизни ощущение страшной усталости и опустошения? 

—  Был такой момент пару лет назад. Он наступил безо всяких видимых причин, просто я тогда выгорела, устала.

— Что вас так вымотало?

— Говорю же, не было причин. Просто перестала понимать, куда плыть дальше. Ничего не хотелось, ни кино, ни театра. Наверное, это называется депрессией?

— Наверное. Как вы с ней справились?

— Справилась (улыбается). Все время выталкивала себя куда-то. Очень помог спектакль «Сон в летнюю ночь» в Мастерской Петра Фоменко. После просмотра мне хотелось обнять всех вокруг, весь мир —  такие восторг и радость я испытывала. 

— Волшебная сила искусства? 

— Похоже, что да. За три часа, что идет постановка, во мне как-то резко все поменялось. Я снова ощутила, что жизнь прекрасна, и заглохшая машинка любви к миру вдруг взяла и сама собой перезапустилась. И пока работает без сбоев.

О муже

У меня есть ощущение, что Паша (Сафонов, режиссер — Прим.ред.) не готов снимать кино. Он театральный человек, хотя у него были какие-то киноработы. В целом он хочет, но пока только в теории. Он может много говорить об этом, но пока появится идея — такая, которая  захватит его настолько, что он тут же бросится бы ее реализовывать, ничего не будет. 

А вот в театре проектов, которые его зажигают, много. Недавно Паша вместе с другом-соавтором написал инсценировку чеховской «Безотцовщины» и будет ставить ее в Театре Сатиры. С Максимом Авериным и мной в главных ролях. Причем меня пригласил не Паша, а Александр Ширвиндт, и это очень приятно.