Сколько помнит себя человечество, столько существует это состояние женщины.

Когда третий — лишний С первого дня жизни и примерно до двух лет ребенок и мама тесно связаны и связь эта гармонична и оправдана. Эта связь закладывает базу ощущения психологической безопасности ребенка при дальнейшем контакте с этим миром. И в этот период только они двое знают как лучше. Когда лучше есть, а когда играть, когда купаться и когда сидеть, прижавшись друг к другу, что-то нашептывая и лепеча. Когда можно покапризничать и сколько это может длиться для пользы развития их отношений. Но вся эта сказка возможна только тогда, когда в этот контакт никто не вмешивается, — никто не указывает маме укоряющим тоном, с позиции опытного человека, что она делает не так и как ей надо поступать. Эта связь отлаживалась много тысячелетий, она выверена самой природой как задел на прочность человеческой личности в дальнейшем. Эту связь поддерживали и охраняли веками культурные традиции. Она изначально не предполагает вмешательства извне. Женщина, находясь в этой связи, интуитивно находит верные ответы: почему в какой-то момент плачет ее ребенок, чему он радуется, чего хочет и, отвечая ей взаимностью, дитя улыбается при каждом ее приближении, пробует ее на прочность, кусая и щипая, и интуитивно «знает» — с ней это безопасно. Такова роль матери в начале. Если ее уверенность в том, что она делает все верно и «знает» как надо тверда, этот первый период ее контакта с ребенком послужит ей в дальнейшем. За это время она укрепит свою психологическую «прочность» и потом, к следующему периоду развития ребенка, который начинается с двух лет, она будет достаточно терпелива и спокойно перенесет «детские шалости», которыми изобретательный ребенок разнообразит ее жизнь. И конечно ей будет легче найти с ним компромисс тогда, когда нужно по объективным причинам говорить «нельзя». Она обязательно найдет возможности для безопасных «можно» и предложит их ребенку. У нее не будет претензий про то, что «ребенок везде лезет», «делает назло». Она будет догадываться, что так ребенок познает мир и отношения с ней. Конечно, это не исключает того, что как всякая мама она будет иногда строга и в голосе ее временами будет проскальзывать «металл», и это будут те ситуации воспитательного процесса, когда и правда необходима родительская твердость. И если она захочет чтобы ее ребенок придерживался определенных правил поведения, она прежде всего будет соблюдать их сама, иначе ее желания останутся неудовлетворенными, как это часто бывает. К примеру, мама хочет, чтобы ее ребенок был спокойным и уравновешенным, но сама не обращает внимание на то, что часто кричит, сильно тревожиться по всякому поводу, часто плачет. Ребенок будет принимать за правду ее поведение, но не слова и требования, обращенные к нему.

Для современной мамы это нелегкий период. Желающих стать главными в этом первом контакте матери и ребенка много. Это врачи-педиатры, старшие близкие родственники. Все спешат, как правило, дать совет, каждый настаивает на том, что именно его совет самый важный и если мама не выполнит его, произойдет что-то плохое. Тем самым ей дают, как правило, понять, что если она будет действовать по-своему, она будет «плохой», «безответственной» — всех эпитетов не перечислишь. Они по большей части принятые, приличные. Но для только что проявившейся в жизни мамы это зачастую серьезная оценка ее действий как матери. Если вмешательство в ее контакт с ребенком осуществляет авторитетный для нее человек (будь то врач или старшие родственники, подруга, которая «своего вырастила», муж, ее мать) — она будет воспринимать эту оценку, как объективную, не подлежащую сомнению. Это родит в новоявленной матери сомнение в своих силах, и со временем она перестанет верить себе, своим ощущениям, мыслям. Перестанет обращаться к тем самым «внутренним чувственным знаниям», которые даны ей природой для «правильного» выращивания дитя. И конечно, невозможно соблюсти все советы, данные окружающими, а угроза что тогда что-то будет не так тревожит любую маму. Возникающее в результате противоречие внутренних желаний и устремлений с одной стороны, и сообщений окружающих про то, что они лучше знают, как с ребенком быть, с другой, рождают сильный внутренний конфликт, обессиливающий маму эмоционально. Она теряет ориентиры, перестает понимать, что надо делать и с этого момента «внешние сообщения» становятся единственным источником, руководством к действию. Женщина, неосознанно начинает больше всего бояться стать «плохой мамой» и всеми силами стремиться соответствовать образу мамы идеальной. И с этого момента в расчет уже не берутся истинные потребности ребенка, теперь она редко «слышит» их. Тревога же не перестает быть сильной, как бы мама не старалась, так как внутренняя борьба продолжается. Внешне это выражается в гипертрофированной заботе о нем. Она кормит ребенка столько, сколько нужно, а не столько, сколько ему хочется, слишком сильно кутает, позже, начинает требовать от него определенных реакций на свои слова и действия и если их не получает — раздражается на него и тревожиться от того, что если сейчас он не соответствует неким прописанным правилам, а значит — он плохой ребенок, соответственно она плохая мать. К примеру, требует от него никуда не лезть: вместо того, чтобы убрать ботинки в шкаф начинает объяснять, что их нельзя грызть. Или при вспышке детского гнева не пытаясь узнать причину, сразу наказывает его. И конечно у такой мамы нет ни времени, ни сил поиграть с малышом. Игра с ребенком кажется ей бессмысленной, а иногда обременительной. Но именно игра помогает ему познавать мир и осваивать его, — учит учиться. А если обессилившая мама за это берется, то происходит ее игра, в ней нет места инициативе ребенка.

Бездорожье Впереди у такой «тревожной» измотанной мамы и ребенка, которого все время не «слышат» много трудностей в отношениях. У ребенка, которого изначально не учитывали, в дальнейшем возникнет масса психологических проблем в отношениях с другими людьми, и сложности в постановке и достижении своих целей. Принимать решения и делать выбор будет для него мучительно. Маму же ждет ощущение усталости, одиночества, напрасного труда, за который она не получает благодарности «Я всю жизнь тебе посвятила, а ты…!» Эта мама будет всегда сильно тревожиться (критиковать, находить недостатки, обесценивать достижения), неосознанно транслировать ребенку свой страх неуспеха как матери, лишая его поддержки. Если возникают трудности в детском саду или в школе, у «тревожной мамы» не будет возможности разобраться в том, что происходит с ребенком. Она начнет «браться за него» не интересуясь его чувствами, его восприятием ситуации. Таким образом, она присоединится к социальному признанному мнению о том, что «их нужно держать в строгости, контролировать каждый шаг, а то все будет плохо, что-нибудь натворит, еще ничего не понимает…». Для ребенка (подростка) это сообщение о том, что он изначально недостаточно хорош, ему нельзя доверять, и ему придется много и долго доказывать взрослым, что он не такой уж плохой, что он может… Но у ребенка растерянной, «тревожной матери» будет мало сил для этого. К сожалению, семейное законодательство и мнение подавляющего большинства воспитателей и учителей поддерживают развитие роли матери как «тревожной». Есть много правил, которые сообщают ей, какой быть должно в контакте с ребенком, иначе — одно из важных дел в ее жизни считается неуспешным, а она будет по существу признана негодной для одной из важнейших своих ролей (определенной природой, а не людьми!). Если ребенок такой мамы, в подростковом возрасте в связи с психологическими трудностями попадет в поле зрение социальных организаций или органов исполнительной власти (детской комнаты милиции), мама будет рассматриваться, как главный виновник. Под тяжким бременем собственного чувства вины, накопленного годами, одиночества и отчаянья совладать с собственным чадом, ощущая себя негодной и обессилившей, она еще больше «возьмется за него». А это в свою очередь чаще всего приводит к полной потере контакта и взаимопонимания с ребенком. Тогда оба они, как правило, становятся совершенно одинокими, снова теряя возможные ориентиры.