Женский алкоголизм: «Я свою норму знаю!»

Все началось с повышения в должности — из начальника отдела я выросла до финдиректора. Не скрою, обрадовалась — работа интересная, денежная, перспективная. Вокруг одни мужчины: умные, успешные, состоявшиеся. Это вам не женский коллектив с завистью и сплетнями. Но тогда я еще не понимала, что в мужском бизнесе — свои законы. Большая часть переговоров проходила в ресторанах, и редко какой контракт не скреплялся водкой, коньяком или виски. Плюс корпоративы и командировки… Если поначалу я почти не пила, то потом, наслушавшись со всех сторон, что «это несолидно для финансового директора — цедить одну рюмку весь вечер», стала пить наравне со всеми. Денис, мой муж, все чаще называл меня алкашкой, но я отшучивалась: «С таким чувством ответственности, как у меня, спиться невозможно! Я свою норму знаю!»

Снимаю стресс

На самом деле я даже себе боялась признаться, что потихоньку подсаживаюсь на спиртное: хотелось расслабиться вечером, после работы, выходные не обходились без бокала вина или пива. Хотя бокал я выпивала при Денисе, а пока он не видел, отхлебывала из бутылки еще — муж к горячительным напиткам был равнодушен и мои хмельные желания не одобрял.

Алкоголь помогал расслабиться, забыть о безумной нагрузке на работе, о трениях с супругом (мы явно отдалялись друг от друга) и чувстве вины перед 10-летней дочкой Настей, которой я почти не занималась. Спиртное было моим снотворным, успокоительным и антидепрессантом в одном флаконе. И я не видела в этом ничего страшного — у нас в стране каждый второй так стресс снимает. Лучше выпивать, чем «химией» лечиться. Но Денис упрямо делал из мухи слона.

— Алкоголичка! — обрушивался на меня муж. — Спиваешься на глазах! Ребенок тебя не видит, а если и видит — то поддатую.

— Что за чушь! — Меня трясло от его нападок. — Если бы я была алкоголичкой, кто бы меня на ответственной работе держал? А мне сто пятьдесят тысяч платят. Забыл?

Денис замолкал и уходил в себя. Я знала, что для него это больная тема — он получал почти вчетверо меньше. Но я специально прошлась по больному — работаю как вол, а он меня жизни учит!

— И вообще, алкоголички под забором валяются… — Мне все никак не удавалось успокоиться. — А я просто люблю выпить. Это разные вещи.

— Лучше бы ты ребенка любила… — Муж посмотрел устало. — Ты хоть знаешь, что у Насти в школе происходит?

Теперь замолчала я. Сказать было нечего — дочкой занимались муж и няня. Но угрызения совести заглушила новая волна ярости:

— А когда мне ребенком заниматься, если я в семье выполняю роль мужика? И вообще, это я из-за тебя пью — всю жизнь мне испортил! Обеспечивал бы нас с дочкой всем необходимым, я бы дома сидела и борщи варила… Не смей меня попрекать!

В тот день мы больше не общались. Вечером Денис вошел в мою комнату (мы уже несколько месяцев спали порознь — он говорил, что от меня пахнет перегаром) полностью одетый. Я едва успела спрятать «шкалик» с коньяком под подушку.

— Уезжаю на дачу. Хочу пожить отдельно. Утеплю дом и заберу Настю. Она тебе все равно не нужна.

На грани увольнения

И я запила с новой силой — от жалости к себе, непонимания и одиночества. Как он мог так поступить со мной? Да, в последнее время наши отношения складывались непросто. Но мы прожили вместе 11 лет, через многое прошли, а теперь он хочет пожить отдельно?! Мерзавец, предатель, подлец! Ну уж дудки, Настю я ему не отдам!

Целую неделю я исправно выполняла материнские обязанности. Даже с работы уходила пораньше. Даже пропустила важные переговоры. Даже не пила… почти. Во всяком случае, при Насте. Дочь очень тосковала по отцу, все спрашивала, когда он вернется, любит ли он ее еще, можно ли поехать к нему… Я ее успокаивала как могла, укладывала спать, а потом шла на кухню успокаиваться сама. Теперь мне не надо было прятаться от Дениса, и я завела на кухне мини-бар. Впрочем, бутылки там не задерживались, и мне приходилось регулярно пополнять свою коллекцию.

Но самое плохое было то, что желание выпить накатывало на меня даже утром, на работе. И я порой украдкой опохмелялась в кабинете банкой пива или джина-тоника. Ничего, от этого «компота» не развезет, а самочувствие улучшится. Запах можно отбить мятной жвачкой или лимонной коркой. Но однажды меня вызвал к себе начальник:

— Оля, у вас все в порядке? — Лицо его было обеспокоенным. — Вы, знаете ли, в последнее время… неважно выглядите.

— Это вы про морщины и синяки под глазами? — попробовала поначалу отшутиться я. — Так ведь возраст, Павел Иванович!

— Я не про возраст. — Шеф так внимательно посмотрел мне в глаза, что я поняла: ему все известно. — Оля, мы вас очень ценим. Но если не перестанете… пить в рабочее время, — с трудом выговорил он, — придется расстаться.

Я принялась отчаянно врать:

— Павел Иванович, вы про конфеты с ликером? Так это…

Начальник не дал мне договорить:

— Я вас предупредил.

«Мама, я тебя боюсь»

В тот вечер я не просто напилась — я упилась. Невзирая на то что рядом ребенок, а завтра на работу. Меня и так уволят — днем позже, днем раньше, какая разница… Какие же сволочи вокруг — никто меня не ценит и не любит! Мне стало так тоскливо, что я потянулась за второй бутылкой водки, но не удержалась и рухнула на пол. На кухню вбежала Настя:

— Мама, мамочка, что с тобой? — Девочку трясло от ужаса.

— Уйди! — Я махнула на нее рукой, чтобы отстала. — Пошла отсюда! Я тебя звала? Папочке своему любимому хочешь донести, какая у тебя мама дрянная? — В этот момент я ненавидела и ее, и Дениса. Завтра наверняка расскажет ему, мерзавка, что мама на полу валялась. Я вне себя замахнулась на дочь кулаком, но та, ловко увернувшись, бросилась в свою комнату…

Утром я проснулась… на кухонном полу. Голова дико трещала. Тело ломило. Вокруг — пустые бутылки, стаканы, объедки… Сколько же я вчера выпила? Я попыталась напрячься, но тщетно — ничего не помнила. Но вдруг в памяти всплыли перепуганные глаза дочери. Боже мой, Настя!

— Дочка! — истошно заорала я в пустоту квартиры, но мне никто не ответил. Наверное, Настя в школе. И вообще, который час? Я посмотрела на часы и тут заметила листок бумаги, приколотый к двери: «Мамочка, прости, я уезжаю с папой…» Меня убило окончание: «Я очень тебя люблю, мамочка, но я тебя боюсь».

Рядом со мной валялась бутылка, в которой еще плескалось немного водки. Я отхлебнула, и тут вдруг до меня дошло — с каждым глотком чертова зелья шансов вернуть семью у меня все меньше. И все меньше шансов вернуться самой… И я швырнула бутылку в стену. Она разбилась вдребезги. Как и моя жизнь…

…Прошло четыре года. Я не пью. Совсем. Спасибо врачам — вытащили. Все это время меня поддерживали Денис и Настя — были рядом. Тяги к спиртному не чувствую. Правда, иногда мне снится один и тот же сон: тону на дне бутылки. Пытаюсь вынырнуть к горлышку, глотнуть воздуха, но снова тянет на дно. Но я знаю: это только сон. Улетучится, испарится, как все кошмарные видения. А в жизни — все по-другому. Я сменила работу, занялась йогой и плаванием. Много времени провожу с семьей — веселимся, разговариваем по душам, ходим-бродим по всяким интересным местам. Я вспомнила: жизнь может быть наполненной и без стакана.

Комментарий специалиста

Магалиф Алексей Александрович, психиатр-психотерапевт

Зависимость от алкоголя формируется в три этапа

Первый этап врачи называют потерей дозового контроля: человек, начиная употреблять спиртное, не может вовремя остановиться. И едва ли не каждая встреча с алкоголем заканчивается выраженным опьянением.

На втором этапе появляется абстинентный синдром, который в народе называют потребностью опохмелиться (у здорового человека, случайно отравившегося алкоголем, даже запах спиртного на следующий день вызывает дурноту).

На третьем этапе человек теряет способность получать положительные эмоции от жизни без алкоголя. Он не только использует любой повод, чтобы приложиться к бутылке, но и часто придумывает такие поводы сам. Именно на этой стадии возникают запои. Когда же пора лечиться? Однозначного ответа нет. Как правило, к врачу приходят, когда тяга к алкоголю начинает приносить больше проблем, чем удовольствия, — близкие осуждают, подруги не понимают, начальство недовольно…
То есть когда возникают объективные трудности во взаимоотношениях с людьми. Для активных деловых женщин, которые с помощью спиртного снимают усталость и стресс, основной причиной «завязать» может стать ухудшение самочувствия и внешнего вида. Для пассивных и зависимых — нетерпимость и критика окружающих.

Бытует мнение, что женский алкоголизм отличается от мужского и лечится намного сложнее. На самом деле механизм формирования алкогольной зависимости одинаков, однако подходы в лечении имеют особенности. Лечение женского алкоголизма включает в себя не только очищение организма от алкогольных токсинов, сеансы формирования безразличия к алкоголю, восстановление нервной системы, обмена веществ, но и в первую очередь психологическую поддержку. Ведь женщины, как правило, начинают пить из-за конфликтов в семье, усталости, одиночества, депрессии. И им жизненно важно выговориться, излить душу. Сложность состоит в том, что представительницы слабого пола часто скрывают пристрастие к спиртному, боясь осуждения окружающих. И к врачу попадают, когда болезнь уже запущена.

Резюме таково: если подруга или родственница стала жертвой алкоголя, пожалуйста, проявите не отвращение, а сострадание и сочувствие — помогите ей найти специалиста. Если же без конца ее критиковать и унижать, она еще больше уйдет в свою зависимость. Будет делать вид, что подчинилась здравому смыслу, но втайне продолжит пить.

Что поможет «завязать»?

✓ Психотерапия — врач работает индивидуально, помогает раскопать и устранить основные причины алкоголизма.

✓ Кодирование — один из самых популярных методов в нашей стране, но с точки зрения практической медицины далеко не самый удачный — многие срываются.

✓ Группы анонимных алкоголиков. Суть лечения — групповая терапия. Метод действительно работает, однако сложность в том, что такие группы есть не везде, надо искать в Интернете.

✓ Лекарства, подсыпаемые в пищу. Если на фоне лечения выпить спиртное, станет нехорошо. Поэтому если уж принимать такие серьезные препараты, то добровольно.