«Лиза»: Если говорить о чувстве юмора, на ваш взгляд, его можно «взрастить» в себе, или это дается с рождения?
Игорь: Я думаю, юмору нельзя научить и взрастить его тоже нельзя. Это врожденно, на генном уровне. В нашей профессии люди, к счастью, обладают юмором. Не все, но многие.
Л.: На сцене вы практически каждый день, а роль зрителя часто исполняете?
И.: Я — самый лучший зритель в мире, который в момент просмотра не работает и отключает в себе критика. К сожалению, не так часто, как хотелось бы, но я хожу в кино и театр. Особенно стараюсь не пропускать все, что делает Костя Богомолов.
Л.: А каково это смотреть на сына – актера Григория Верника?
И.: Очень волнительно, но безумно интересно. Мне кажется, в свое время я не мог делать то, что он делает. Просто у меня не было такой смелости.
Л.: А помните, как вы в свое время начинали актерский путь?
И.: В восьмом классе я пошел в театральный кружок, а после стал участвовать в конкурсах чтецов. В шестнадцать лет я решил поступать в театральный институт. До конкурса меня допустили везде, кроме Щукинского училища, в котором педагог сказала: «Вам, молодой человек, не нужно заниматься этой профессией».
Я был ужасно расстроен. К счастью, в других институтах на мне крест не поставили. Когда я увидел свою фамилию в списке поступивших в Школу-студию МХАТ, испытал большое счастье.
Л.: Кого из однокурсников особенно можете выделить?
И.: Со мной учился Сергей Гармаш, который стал моим учителем жизни: бывало, мы доставали бутылку портвейна, закусывали хлебом, а потом начинали разговаривать…
Л.: Какими были ваши первые шаги в кино и театре?
И.: Актерский путь начинался непросто. Как-то, будучи актером театра Советской Армии, я разгружал мебель рядом с «Останкино». Смотрю, оператор вышел, перешептывается с ассистенткой и смотрит в мою сторону. Вот она подходит, ритм моего сердца учащается… «Здравствуйте, мы обратили на вас внимание…» Я уже решил, что скоро я стану знаменитым, а она продолжает: «Нам нужна ваша шапка». В общем, мои мечты тут же рухнули, и я отдал им свою шапку за три рубля.
А еще помню мхатовский спектакль «Дядя Ваня» в Японии. Я играл на гитаре за кулисами, а на сцене Олег Борисов делал вид, будто это он играет. А еще я отлично изображал «цок» от копыт, лай собак… И мне это нравилось, но я не хотел провести так все время. Мое желание сбылось, когда в театр пришел Олег Павлович Табаков, который обратил на меня внимание…
Л.: Сейчас актеры снимаются, выходят на сцену, участвуют в телешоу. Как вы попали на ТВ?
И.: После Школы-студии МХАТ меня пригласили в МХТ имени Чехова, и я мечтал только об одном — быть актером. Потом каким-то неведомым образом я попал на телевидение, меня пригласили вести программу. Мне нравилось, но это вошло в какое-то противоречие с моей актерской реализацией. Я понял, что мне это даже вредит, и решил сделать паузу.
Перестал вести проекты, стал много сниматься, играть в театре. Какое-то время меня это устраивало, но потом я для себя определил, что театр – это жена, а телевидение — любовница. Любовница — это страсть, жена – это смысл и суть. Страсть врывается в мою жизнь и нарушает предначертанный ход жизни. Но в отличие от отношений с женщинами моя «жена-театр» знает, что у меня есть любовница и не возражает (улыбается).
