Помню, в начальной школе, мы с подружками мечтали стать учителями, потому что думали, что нужно делать только одно — проверять тетрадки и оценивать «домашки». По этой же причине самой любимой нашей игрой была «Школа». При этом большую часть времени занимала не сама игра, а споры, кто будет в роли учителя. Каждая хотела выводить в импровизированном классном журнале оценки и деланно строгим голосом поучать своих ровесниц, думая, что ты взрослая, а они — нет.
Самой ненавистной моей учительницей была «математичка», которая постоянно пребывала в каком-то женоненавистническом настроении. Это я сейчас понимаю и, возможно, даже как-то могу оправдать ее мизогинный (мизогиния — ненависть, неприязнь либо укоренившееся предубеждение по отношению к женщинам (девушкам, девочкам) — прим.ред.) настрой. Но тогда меня это пугало.
Так получилось, что наш класс практически полностью состоял из девчонок. Единственный мальчик то постоянно прогуливал, то болел. И каждый раз, когда «математичка» проводила у нас урок, она считала нужным сказать, что «половина из нас станут проститутками, а остальные нарожают детей от соседа Васьки и будут сидеть дома». Когда мы спрашивали, откуда такие прогнозы, она только улыбалась и добавляла: «Вот увидите».
Из-за того, что 50-летняя женщина встраивала свою ненависть к миру и чувство несправедливости, которое, видимо, ее разъедало, в свою работу, ни я, ни мои одноклассницы не переваривали алгебру и геометрию. Хотя предметы свои она вела прекрасно, но этого, как оказывается, мало.
Учитель, к счастью или к сожалению, должен не только преподавать и проверять тетради. От него зависит, полюбит ли семилетка школу, не появится ли у него страх перед уроками, увидит ли старшеклассник в педагоге взрослого, который станет для него проводником к будущей профессии, или, наоборот, с подачи учителя окончательно потеряет интерес к предмету.
Герои этой статьи рассказали об учителях, которые оставили в их памяти самые яркие впечатления — как хорошие, так и плохие.
Алина, 32 года
«Я запомнила свою учительницу математики. До того, как она начала у меня преподавать, математика мне нравилась, но ей удалось убить всю любовь к предмету раз и навсегда. Фразы, которые она постоянно нам говорила: «Все, что ты говоришь, — это бред сивой кобылы!», «С такими знаниями только дояркой работать», «Девочки и математика как масло и вода — несовместимы» еще долго зудели у меня в голове.
В этом году я отвела свою дочку в первый класс и меньше всего мне хочется, чтобы ей какая-то обиженная жизнью женщина вдалбливала в голову такие установки. По себе знаю, что это въедается в подсознание, потом приходится прикладывать много усилий, чтобы перестать так думать и бояться вслух высказывать свое мнение».
Екатерина, 30 лет
«После того как в 8-м классе у нас начала преподавать другая учительница по истории, я влюбилась в этот предмет. Ляна Викторовна, так звали педагога, покорила меня сразу. Она сильно отличалась от всего преподавательского состава. Во-первых, она была моложе и от нее всегда пахло мятной жвачкой (смеется). Я чувствовала этот запах, когда она подходила что-то посмотреть в тетради — проверить или подсказать. Во-вторых, ее подход к предмету был, как сейчас сказали бы, креативным.
Она всегда очень интересно рассказывала, видно было, что человек сам увлечен тем, что говорит. А еще, она учила нас песням Цоя. Иногда во время урока мы делали короткий перерыв и пели песню «Звезда по имени Солнце». Вставали в маленьком классе и пели. Кроме того, Ляна Викторовна была очень чуткой. Помню, как-то увидела у нее на столе работы по криминологии. Она заметила, что мне интересно, и спросила: «Хочешь почитать их?». Я очень обрадовалась и согласилась, конечно. Потом она мне принесла книги про психологические портреты преступников. Тогда я решила, что хочу поступать в Академию МВД. Недавно получила звание капитана».
Артем, 28 лет
«Самая худшая учительница у меня была в начальной школе. И именно ее я лучше всего и запомнил, хотя у меня могли бы появиться провалы в памяти (смеется), потому что она нас, семилеток, постоянно ни за что била по голове то указкой, то учебником, то рукой. И это были не какие-то легкие прикосновения, это были действительно сильные затрещины. На уроках постоянно кто-нибудь да плакал.
Мы были маленькие и боялись как-то перечить учителю, когда она говорила, чтобы мы не смели жаловаться родителям, слушались. Но один раз она так сильно стукнула мою одноклассницу, что та ударилась носом об парту, и у нее пошла кровь. Тогда-то все и всплыло. Помню, что родители были в ярости, меня даже перевели в другую школу».
Татьяна, 30 лет
«Мне в основном везло с учителями, хотя странные тоже были, но я их воспринимала как учебный материал для дальнейшей жизни. Хорошие воспоминания остались от учительниц английского и русского языков. Они не просто вели свои предметы, но и разговаривали с учениками о них самих. Для нас это было важнее уроков. Когда шла на их предметы, то думала не о том, что сейчас будет ужасная контрольная или опять какие-то вопросы задавать начнут, я знала, что 40 минут пролетят за приятными разговорами, в которые они умело встраивали учебную программу».
Денис, 27 лет
«У меня была потрясающая учительница по географии. Она преподавала в нашей школе всего полгода, но я навсегда запомнил ее уроки. Слушал все, что она рассказывает, с открытым ртом. Тогда еще интернета особо не было, и мы не могли, как сейчас, смотреть разные выпуски про страны.
Первая страна, о которой рассказала учитель, была Япония. Она оттуда вернулась за неделю до начала учебного года, а до этого она побывала еще много где. Чуть ли не полмира облетела. Я вообще не помню, чтобы мы тогда учебник открывали. Почти все уроки она выстраивала на своих знаниях о странах — говорила о культуре, особенностях и всегда освещала социальные проблемы, с которыми сталкиваются местные жители. Ее уроки были для меня окном в мир».
