– Анфиса, в 2018-м вы объявили о разводе. Сын сейчас общается с папой?
– Конечно! Гурам приезжает, играет с Соликом, они по-настоящему близки, два другана.
– После признания о расставании в телепрограмме вас не корили за откровенность?
– Наоборот. Я понимала, что, когда известная пара расходится, общественность об этом узнает. Мы посоветовались с Гурамом и решили все рассказать в хорошей программе, которую ведет моя подруга, где не будут какие-то бабки кричать… Это был осознанный шаг. И нас благодарили за то, что мы показали пример, как можно расходиться без дрязг и судебных разборок. Да, развод случился, но мы вышли из этой истории с уважением друг к другу. Я давно научилась быть откровенной, оставляя личное при себе. Не готова выносить все на суд людской и выставлять «белье» напоказ. Я откровенна настолько, насколько мне позволяет внутренняя этика.
– Как растет Соломон? Чего он больше всего хочет?
– Да как все дети — больше всего хочет новые игрушки (улыбается). Он сейчас мечтает о собаке, которую я ему показала, но не купила, так как еще не готова к появлению в нашем доме собаки. Очень хочет поехать в Диснейленд и еще собрать всех друзей на день рождения у нас в квартире. А я объясняю, что это невозможно — с ними же и все взрослые придут (смеется).
– Какие события стали главными для вас в 2018-м?
– Если говорить о карьерных, конечно, это участие как ведущей в программе «Взвешенные люди». Наши участники сбросили огромное количество килограммов (самый внушительный результат — 80 кг), и у них полностью поменялась жизнь. И еще в этом году открылся первый магазин, где представлена одежда моей марки, вышла моя первая книга стихов. Можно сказать, этот сборник — как вторые роды, как рождение ребенка. В целом для меня уходящий год стал довольно хорошим.
– Не под влиянием ли новой любви родились рифмы?
– Девушки, читающие мои стихи в соцсетях, почему-то думают, что я все их посвящаю бывшему мужу (смеется). Я развелась достаточно давно, и столько уже воды утекло. В книге есть строки, написанные под влиянием семейных отношений. Многое родилось в память о моей умершей подруге Стелле. Могу прийти к ней на кладбище, и из меня начинают литься стихи… Сидя потом на скамеечке в церкви, записываю их. Есть и просто лирические герои, и эти люди не обязательно могут быть моими любовниками (смеется). Это просто образ. И даже если какая-то эмоция от встречи с неким человеком и родит вдохновение, стихи могут увлечь меня совершенно в иные сферы.
– А с чего все началось?
– Стихотворение, с которого, собственно, все и началось вновь, которое дало новый толчок, родилось под влиянием смерти Жанны Фриске. Я не стала его включать в сборник. Оставляю его пока до лучших времен… Надеюсь, что еще вернусь к нему, доработаю.
– Вы говорите «все началось вновь» – значит, был долгий перерыв?
– Первое стихотворение я написала в возрасте 5–6 лет. Что-то такое «в шоколадном домике жили-были гномики» (смеется). Но в детстве с рифмами не складывалось, потому что папа меня заставлял это делать. Например, мы ехали с мамой отдыхать в Крым, и он, скажем так, наказывал мне привезти роман в стихах! Вместо беззаботного детского отдыха я в ужасе пыталась что-то сочинить. И чем больше мучилась, тем меньше получалось. Это было большим стрессом в детстве! Подростком (16–18 лет) я уже писала под воздействием чувств. Я тогда знала наизусть всю любовную лирику Цветаевой, Ахматовой. Однажды приняла участие в поэтическом конкурсе, прочла свое стихотворение о любви и провалилась. Решила, что пишу подростковые слюни-сопли и на много лет забросила поэзию. Последнее стихотворение было написано в 19 лет. И только в 39 (!) снова взялась за перо.
– Вы очень сильно похудели и стали еще стройнее! Что самое сложное в похудении?
– Я против диет! Я за разумное, правильное, полезное питание длиною в жизнь. У меня есть собственная программа, и я обязательно возобновлю вебинары.
