Многие из нас относятся к врачам, как к некой функции, забывая, что это точно такие же люди, которых можно и смутить, и вывести на эмоции. Хотя, казалось бы, чем можно удивить человека, который на протяжении обучения под разными углами смотрел на людей в разрезе и буквально изнутри знаком со всеми болячками.
Однако такое все-таки случается и намного чаще, чем мы думаем. Просто медики не особо-то любят говорить о подобных случаях.
- во-первых, этика не позволяет;
- во-вторых, гордость — редко какому специалисту захочется признаться в том, что его вывел из строя шебутной или грубый пациент.
Образ врача, к сожалению, и без таких историй дискредитирован.
В этой статье нам все-таки удалось собрать 5 историй действующих медработников, которые не постеснялись и рассказали о комичных и не очень ситуациях из своей практики. За что им большое спасибо.
Прежде чем перейти к самому интересному, хотелось бы выразить благодарность всем добросовестным врачам, которые ежедневно — и до пандемии коронавируса, и во время — сутками стоят на страже нашего здоровья и делают все, что в их силах.
Владимир, 40 лет
«Недавно около шести утра на телефон пришло сообщение: „Я была у вас на приеме“ следом прислали фото результата цитологического заключения (ранее была сделана пункция фиброаденомы молочной железы) — структуры доброкачественные. Я проснулся от сигнала сообщения, подумал, кому не спится в такую рань, и отложил телефон. Решил, что отвечу, когда проснусь. Но не тут-то было. Через 5 минут телефон снова завибрировал. Пришло еще одно смс: „Надо оперировать?“ Это уведомление разбудило не только меня, но и ребенка. Я разозлился и заблокировал номер. Потом лег, но уснуть так и не смог. Злился. В итоге разблокировал и написал в ответ: „Вы сейчас в пять утра этот анализ получили?! Вы ребенка разбудили! На часы смотрите прежде, чем что-то писать!“ Потом опять заблокировал и решил, что ничего страшного не сделал, ведь этот беспокойный человек 100% придет на очную консультацию, там я ему и дам ответы на все его вопросы. Однако как бы я не пытался договориться с собой, уснуть не смог. Думал о всяком. Переживал. Пришлось опять снимать блокировку с этого номера и созваниваться».
Оксана, 29 лет
«Я участковый терапевт с очень небольшим опытом работы (меньше 5 месяцев). Есть у меня один пациент, о котором знает вся поликлиника, и который приходит только скандалить и унижать медиков. Раньше пил — курил, после возникновения рака гортани (успешно прооперированном), вроде как, успокоился. В начале марта прошлого года пришел ко мне на прием, жаловался на одышку. Сидел весь нервный, сказал, что сердечные препараты, которые ему назначены, не помогают. Мне было, если честно, страшно с ним работать. Но деваться было некуда. Осмотрела его. Оказалось, что у пациента обструктивный бронхит, затяжное течение как в учебнике. Уговорила его на снимок легких сходить для исключения пневмонии. Кое-как согласился. После назначила лечение, хотя он в больницу хотел, а мы из-за обстановки с коронавирусом кладем только с пневмонией.
Через несколько дней иду по коридору, вижу она навстречу бежит. У меня аж поджилки затряслись. Думаю: „Все, жаловаться прибежал на меня“. Обреченно спрашиваю: „Вы ко мне?“ Он говорит: „Да“. Заходим в кабинет, и внезапно он меня с наступающим Международным женским днем поздравляет, улыбается, пакет вручает с шампанским и большой коробкой конфет. Сказал, что я единственный врач, который ему помог и ушел.
Я стояла в шоке, моя медсестра — тоже, заведующая, которой мы поведали эту историю вообще обалдела от такого поворота».
Лидия, 35 лет
«Лежал у нас мужчина, назначили ему очистительную клизму. Делала ее я. Как-то раз пришла, начала весь этот процесс и спрашиваю: «Все нормально?» Он в ответ мычит: «Угу». Спрашиваю: «Не больно?» Реакция аналогичная. Я удивилась и решила немного увеличить напор. Только слегка повернула кран, как у пациент вода изо рта полилась. Я чуть не поседела досрочно, а он заржал на всю палату. Вот такой был розыгрыш».
Сергей, 36 лет
Был у нас такой случай. Я еще был интерном, и активно принимал участие в работе отделения сердечно сосудистой хирургии. Если кто не знает, в медицинской сфере по каждой из структур есть комиссия. Тогда с управленческих структур нас предупредили о приходе комиссии по лекарственным назначениям. Они проверяли назначения лекарств и лечение пациентов.
Чтобы пройти комиссию мне и врачам отделения пришлось переписывать листы назначений. В основном это касалось кардиологических послеоперационных больных. Я выполнял задание и приходил с каждым листом в недоумение. Нужно было исключать эффективные средства и вписывать вместо них менее эффективные. Самое смешное было, когда кардиолог попросила меня сказать пациентам, что если комиссия будет спрашивать о лекарстве, которого нет в назначении, но присутствующее у него на полке, то надо сказать, что они сами додумались его купить.
Люди, само собой, не понимали, зачем это все, а я не мог им сказать, что так нужно по протоколу, в котором прописаны определенные средства. Любой шаг влево или вправо карается штрафом. Даже если этот «шаг» более действенный. Кроме того, по протоколу, если врач намерен назначить дополнительное обследование, то он обязан обосновать и получить подпись от заместителя главного врача. При этом истории болезни могут штрафоваться, если пациент находился в больнице больше допустимого срока по его заболеванию».
Ирина, 30 лет
«Дежурство. Глухая зимняя ночь после суматошного дня. В три часа ночи пьяная компания привезла своего друга, который был тоже сильно нетрезв. Пациент мог бы сниматься в фильмах о лихих 90-х, отлично бы сошел за какого-нибудь братка — весь был в цепях и наколках. Спросила, что беспокоит, кое-как сказал, что живот болит. Пока мы с ним работали, вел себя отвратительно: хамил, матерился. харкал на пол, закидывал ноги на мой стол. Через полчаса — медсестра на грани слезной истерики, я на грани буйного помешательства.
После он рассказывал, что во время нашего звонка только лег на кушетку после экстренного грыжесечения, даже уснуть не успел. Поэтому когда его вызвали в приемное отделение, вскочил и, не глядя, в темноте взял тонометр. Повесил его на шею на автопилоте и пошел к нам — в смотровую.
Когда Женя появился в дверях, мы обомлели. Он не обратил на это внимание, подошел к пациенту и спросил: «Что беспокоит?» Тот аж в лице изменился. Сказал, что у него уже ничего не болит, застегнул куртку и вышел из кабинета.
Все еще секунд 5 в недоумении продолжали смотреть на хирурга, а после засмеялись. Дело было в том, что Женя заявился в приемную в истерзанном хирургическом костюме после операции, с помятой мордой и налитыми кровью глазами. Но ключевую роль сыграло то, что на его шее висел кипятильник, который он спросонья взял с собой вместо тонометра».
